В раннем детстве ( два последних "детсадовских" года и два в начальной школе) я была жертвой самого настоящего абьюза со стороны соседского мальчишки. Олег — по сравнению со мной, тощей малявкой — пацан высокий, сильный. Стоило ему застать меня в одиночестве, начинались избиения: пинки, щипки, полноценные удары кулаками. Конечно, я плакала и жаловалась родителям. Они разговаривали с ее мамой (Олежкин папа, как и положено военному, мотался по командировкам), и с ним лично — все бесполезно. Мои слезы и безответность слишком уж нравились малолетнему садисту, хулигану, способному "расстреливать" прохожих с балкона запасенным матерью картофелем.
— Понимаешь, доченька, я не могу ничего сделать с чужим ребенком, только разговаривать — объяснял мне папа, когда я в очередной раз допытывалась, почему он не "дал как следует" этому гадкому Олегу.
В минувшую пятницу я оказалась на месте своих родителей, испытала это бессилие: когда чужой ребенок творит ужасные вещи, да еще по отношению к твоему, а ты, взрослый человек, не имеешь права принимать какие-то существенные воспитательные меры. А к твоим словам он глух. Намертво.
Ситуация такая: мой сын Дима уходит на улицу играть в футбол, довольно быстро возвращается. Спрашиваю почему — отвечает: "Там один идиот ножик вытащил, говорит, если в мою сторону пойдешь, убью."
Естественно, я схватила сына за руку и понеслась на разборки. Стоило выскочить из подъезда, бабульки дали направление: мальчишки с ножом побежали в тот двор.
Они, видимо, не ждали такой скорой реакции: заметались, попытались было сбежать, но так как имели неосторожность столпиться у глухой стены, вынуждены были остановиться. Обычные пацанята, двенадцатилетние подростки, опрятно одетые, с чистенькими, открытыми лицами. Я старалась сдерживаться, требовала отдать нож и сейчас же проводить к родителям.
В ответ услышала, что ножа нет и не было, никто ничего не докажет, свидетелей нет, родителей нет дома, отстань, чего привязалась, Дима сам виноват.
Я подошла к "главной по дому", описала ситуацию, спросила адрес Владислава, мальчика с ножом. Его мама спустилась, подозвала пацанов, они сели на лавочку напротив.
До этого они конфликтовали с моей маленькой племянницей. Ане скоро исполнится семь. Она каталась на старенькой карусели в нашем дворе, подошла эта компания, согнали кроху, заняли карусель для игры в карты. Аня стала их катать, они обозвали ее очкариком, она бросила в них песком, они ответили тем же все вместе. Тут вернулся отлучавшийся ненадолго мой сын, заступился за сестренку: началась драка.
Всю прошлую неделю ситуация обострялась. У Владислава есть лидерские наклонности, за ним охотно идут сверстники. Его раздражает, что Дима на данный момент значительно превосходит его и в весе, и в силе, несмотря на примерно одинаковый возраст. На этой очной ставке он признал, что нож был, он его взял у нашего соседа Валентина. Обычный складной перочинный ножик. Черный. Маленький.
Совместно с мамой Влада удалось выяснить, что ссора на футбольной площадке началась случайно, но закончилась тем, что компания пацанов закидала Димку камнями, а когда и он бросил в ответ камень, тогда Влад, испугавшись, что Дима сильнее, "случайно" вытащил ножик.
Я говорила о том, то их действия были опасны и для остальных детей, непричастных к их ссоре, и для стоящих рядом машин. Что сам Влад мог напороться на нож, когда убегал с ним в руке. Что не хочу войны, привлечения школы, социальных работников и прочих неприятностей для оппонентов, но требую, чтобы в дальнейшем ссорились словами, в крайнем случае — кулаками, а никак не камнями, палками и ножами.
Самое грустное, что мама Влада толком не отреагировала на поведение сына. Почему-то мне кажется, что мальчик останется уверенным в своей безнаказанности. Мама не верит, что ее мальчик способен на подлость, а ведь он плюет в лицо местному мужчине-инвалиду, безобидному и безответному, бросает в него камнями. Подросток уверен, что это круто и весело.
А мне грустно.