Сегодня расскажу о герое двух моих газетных публикаций - с этим отважным человеком я познакомился в 2015 году. Тогда и вышел в печать мой первый очерк о нём ("Новая городская газета").
«А ты знаешь, что в Березниках работает человек, который побывал на Северном и Южном полюсах? Хочешь с ним встретиться?» – спросили в редакции. Мне, чьё детство прошло на фоне космических достижений и великих экспедиций, даже объяснять не нужно, кто такие полярники – в своё время страна обожала всех своих первопроходцев. И, разумеется, у любого мальчишки того времени была мечта – отправиться в далекую экспедицию. Туда, где по-новому раскрывается и закаляется характер настоящего героя и мужчины. И уже на следующий день мы говорили о высокоширотных экспедициях с терапевтом Алексеем Горлаевым в его кабинете одной из березниковских поликлиник.
Строго на север
…Закончив музыкальную школу по классу фортепиано, он был готов продолжить обучение в консерватории, но приятель-музыкант предложил поступать в медицинский – чтобы получить востребованную земную профессию, а заодно и офицерское звание. Юношеское увлечение музыкой стало лишь короткой прелюдией перед его долгим рассказом о том, как менялись в его жизни стороны света, города и люди.
Так получилось, что с детства жизнь Алексея Горлаева была связана с Севером. Ещё пацаном родители увезли его в Мурманскую область, в небольшой райцентр Кола, давший название всему полуострову. Семья вернулась в Березники, когда Алексей был уже подростком – здесь, на Урале, ему довелось закончить школу и мединститут. Он мог бы «осесть» тут навсегда, но высокие широты как будто звали в дорогу. Так молодой врач вновь оказался в Мурманской области. Работая в районных больницах Заполярья, он и не думал о том, что совсем скоро разменяет земную твердь под ногами на палубу корабля.
Наступили 90-е, и всем пришлось как-то выживать. А уж медработникам с их зарплатами и вовсе было туго. Врач-хирург Горлаев днём оперировал, а по ночам работал на рыбокомбинате, подрабатывал предрейсовыми осмотрами. Однажды на приеме в поликлинике Горлаев познакомился с начальником отдела кадров «Севморнефтегеофизика», и вскоре после знакомства с этим пациентом хирург Горлаев становится судовым врачом в ведомственной «бассейновой» больнице. Практика работы в Морфлоте пригодилась после внезапного сокращения, и тогда Алексей Горлаев становится «иностранцем», отправившись в плавание на судне под флагом республики Кипр.
– На этом корабле я был не только врачом, – вспоминает Алексей Анатольевич. – Но и стюардом, и уборщиком, мог и команду покормить, и в помещении прибраться. Такая «универсальность» со стороны человека с дипломом врача понравилась компании, и я не единожды уходил в рейсы на этом судне. А потом настал черёд атомного флота, но в первом же рейсе на атомоходе я столкнулся с такой бедой, как массовое отравление команды.
Дело было на атомном литеровозе «Севморпуть» – вспышка дизентерии поразила половину экипажа. Впервые Горлаеву довелось спасать людей вдали от больниц, в итоге никого не потеряли, но за это чрезвычайное происшествие на борту судовому доктору пришлось ещё долго объясняться со следователями на берегу. Тем не менее, в следующий раз Алексею Горлаеву доверили жизни и здоровье 250 иностранных пассажиров-экскурсантов атомного ледокола «Ямал», который прошёл из Мурманска к Северному полюсу. Так в биографии доктора появился сертификат о том, что он побывал в этой точке планеты Земля.
Испытание «Востоком»
Работая судовым врачом в Мурманске, доктор Горлаев побывал и на острове Шпицберген, куда его корабль зашёл пополнить запасы угля. Там он познакомился с врачами из Института Арктики и Антарктики, проводивших обследование горняков шахты, расположенной в российской части острова. Ещё тогда коллеги приглашали Горлаева в полярную экспедицию. Об этом предложении он вспомнил через несколько лет, уже переехав в забайкальскую Читу, где стал работать врачом общей практики и во второй раз обрёл семейное счастье. Когда в очередной раз попал под сокращение, позвонил старым знакомым.
– Я попросился на зимовку в Антарктиду, совершенно не представляя, на что иду. У меня попросили лишь сертификат хирурга и морские документы, и на этом вопрос оказался практически решённым. Я не знал, что меня отправят в Антарктиду ближайшим рейсом – на станцию «Восток».
Это российская полярная станция, расположенная на Южном геомагнитном полюсе, её название бросает в дрожь многих бывалых полярников, потому что даже они считают «Восток» самым экстремальным местом на нашей планете. Представьте себе зимовочный лагерь, который находится на высоте 3500 метров, где практически нет кислорода, а влажность воздуха близка к нулю. Летом на «Востоке» -30 градусов, а зимой случаются все -80. Человеку в таких условиях обычно сразу становится плохо, наступает «горная болезнь», которая сопровождается удушьем. Необходимо спуститься вниз, к побережью материка, но самолёт оттуда прилетает только пять раз в год, а пауза между прилётами может составлять девять месяцев.
– Ещё в Санкт-Петербурге, где находится Институт Арктики и Антарктики, меня спрашивали: «Доктор, вы не боитесь ехать на «Восток»? А я не знал, что ответить. И когда перед отъездом в Антарктиду главный врач показал нам фотографии наших полярных станций, то на снимке, сделанном на «Востоке», я не увидел ничего, кроме дизельной электростанции, сиротливо стоящей посреди снежного поля. «А где мы жить будем?» – спросил я. «А вот здесь», – ответили мне и показали на маленькую точку в снегу. «Но это же лунка какая-то!» – изумился я. «Нет, это не лунка. Это вход в ваш жилой дом». Вот это моё незнание того, что представляет собой «Восток», оказалось даже на пользу. Потому что те, кто знал, начинали испытывать стресс ещё в самолёте, который вёз нас от побережья на станцию. Так из состава экспедиции сразу же выбыл летевший со мной молодой парень, ему становилось плохо ещё в полёте, а когда мы оказались на станции, его состояние было уже критическим. Я и сам испытал шок, как только вышел из самолёта – там совсем нечем было дышать. Рядом суетились люди, которые уже прожили тут целый год и адаптировались, а новичкам было предложено не брать свои вещи из самолёта, а просто встать и сохранять силы. Станция представляла собой железный купол, укрытый пятиметровой толщей льда с маленькой дверцей снаружи. Оказавшись внутри, я понял, что сам еле держусь на ногах, на что врач станции, на смену которому я приехал, сказал: «Отлежись, успеешь принять дела». Но обстановка складывалась очень экстремальная: у нас уже был один заболевший горной болезнью – тот самый молодой человек, что прилетел вместе со мной и которого надо было увозить со станции ближайшим самолётом. Получил переохлаждение механик-водитель гусеничного тягача – он долго находился в кабине, толком не оборудованной отоплением. С тем же диагнозом, поработав на выгрузке продуктов, слёг с высокой температурой врач-анестезиолог, у которого к тому же обострилось хроническое заболевание, неизлечимое в условиях полярного высокогорья. Так наша немногочисленная экспедиция, изначально состоявшая из тринадцати человек, сократилась до десяти.
Три года в Антактиде
На глубине 3748 метров под толщей арктического льда было обнаружено озеро «Восток». Именно из-за этого озера ежегодно на край земли отправляются учёные и персонал из числа механиков, радистов, врачей. Эта небольшая группа людей обитает во льдах целый год, занимаясь бурением скважины и исследованиями взятых проб, попутно поддерживая жизнеспособность станции. Это сугубо научная экспедиция, на сегодняшний день не связанная ни с добычей полезных ископаемых, ни с военными исследованиями. Скважину до озера бурили целых пятнадцать лет, и сейчас необходимо было сделать всё, чтобы она не замёрзла вновь.
Оставшись на станции без помощников, хирург Горлаев оказался перед нелёгким выбором – продолжить работу на зимовке в одиночку или отказаться. Из института летели радиограммы, требовавшие принять решение. И хотя состояние здоровья самого Горлаева было плохим – он остался на станции. Говорит, что не хотел подводить людей, ведь с отъездом последнего врача экспедиция могла быть свёрнута, люди эвакуированы, а станция «Восток» – законсервирована до лучших времён. Люди могли потерять работу и деньги, ведь ни для кого не секрет, что в подобного рода экстремальные условия люди едут, чтобы заработать.
– Я остался, но возник вопрос, а кто поможет единственному врачу, если что-то случится со мной здесь? Элементарный аппендицит, например? Самому его себе резать перед зеркалом, как когда-то поступил мой предшественник на станции «Новолазаревская» в 1969 году? Вот тогда мне стало страшно. Тем более что в течение девяти месяцев «Восток» недоступен извне.
Целый месяц доктор Горлаев боролся с симптомами горной болезни. У него повышалось давление, шла носом кровь, на него «падал потолок» комнаты. Ситуация осложнялась тем, что незадолго до экспедиции доктор Горлаев, спасая жизни пациентов с диагнозом «свиной грипп», сам едва не погиб от тяжёлой формы пневмонии. Для того чтобы хоть как-то поднять влажность в помещении, приходилось развешивать свежевыстиранные вещи, ставить на батарею банки с водой. Помимо основных обязанностей пришлось заниматься восстановлением замороженного здания аэрологии – станция готовилась к визиту министров, приуроченному к открытию подземного озера. В условиях полярной ночи, на 70-градусном морозе предстояло разогреть лёд с помощью огневой пушки, снять старое оборудование для запуска метеозондов, утеплить помещение, обшить его стройматериалами, доставленными с большой земли… Так на станции «Восток» появилось полностью жилое здание на поверхности, а не подо льдом. Вместе с жилым зданием появился и отапливаемый хирургический блок – его тоже построил Горлаев и другие участники экспедиции. Теперь у врачей на станции есть возможность делать операции в автономном режиме. Там теперь есть барокамеры для размещения пострадавших от горной болезни, а механики больше не замерзают в железных кабинах старых советских тягачей – на смену допотопной технике пришли импортные машины с климат-контролем. Но даже при всём этом необходимо иметь большое мужество, чтобы согласиться работать в условиях «Востока».
Экспедиция на «Восток» была не единственной в жизни доктора Горлаева – его общий стаж пребывания в Антарктиде составил целых три года. Он даже успел обойти на корабле вокруг всего материка – с тем, чтобы оценить состояние некогда законсервированных советских полярных станций. Но, по сравнению с другими экспедициями, «Восток» для Алексея Анатольевича был и остаётся самым главным испытанием в жизни, когда человек и природная стихия вступают в настоящую борьбу.
К сожалению, из-за нехватки газетной площади, в этот материал не вошли многие подробности сухопутной, морской и полярной жизни доктора. Мы говорили с ним три часа, ради продолжения этого разговора мне приходилось не единожды удалять старые файлы с диктофона. Я удивляюсь, что такие люди в России ещё остались, но не удивлюсь, если завтра 51-летний доктор внезапно рассчитается с нынешней работы и снова рванёт на какой-нибудь край Земли. Я прямо чувствую, что не усидится ему на одном месте.
Использованы фото автора и из личного архива А.Ю.Горлаева.
