Является ли Covid-19 социально обусловленным заболеванием? Высокая плотность населения, разница в доходах и неодинаковая доступность медицинской помощи... По наблюдениям экономиста Надин Левратто, в регионах с ярко выраженным неравенством эпидемия распространяется особенно активно.
Александра Шеньон
«Перед лицом пандемии все равны – и богатый, и бедный». Эта умиротворяющая мантра оказалась ложью. Статистика показывает: ковид – социальная болезнь. В первую очередь она поражает рабочий класс: водителей общественного транспорта, курьеров, дорожников, дворников, уборщиц, сотрудников ремонтных служб… Как показывают исследования, проведённые французскими учёными, наиболее уязвимыми оказались департаменты с высокими плотностью населения, уровнем социального неравенства и долей рабочих.
Читайте больше: От самоизоляции больше страдают те, кто живёт в переполненных каморках, женщины теряют работу быстрее мужчин, прекарные быстрее работающих по контракту. Буржуа уезжают проводить карантин в загородных резиденциях, а работники съезжаются с родственниками, потеряв возможность платить за жильё.
Александра Шеньон: Вы утверждаете, что коронавирус, как любая другая болезнь, имеет социально-экономический аспект и территориальную привязку. На чём основывается это заключение?
Надин Левратто: С самого начала эпидемии мы наблюдаем региональные различия в распространении вируса. Очень скоро было обнаружено, что очаги заражения располагаются в восточной части Франции, в её северных районах и в столичном департаменте Иль-де-Франс. Многие аналитики связывали высокий процент заражения в этих регионах с их густонаселённостью. Бедность жителей также сыграла свою роль, ведь из-за неё люди пренебрегали нормами самоизоляции. Мы попытались выяснить, какие из официально зафиксированных факторов социально-экономического характера стали причиной распространённости болезни и высокой смертности от неё в тех или иных местностях. Обратив внимание на концентрацию, мы принялись изучать различия между регионами. Нам показалась интересной карта распространённости коронавируса, так как она напоминает графики, отражающие территориальные различия социально-экономических параметров. Рассмотрение местных особенностей эпидемии с социально-экономической точки зрения позволило более отчётливо увидеть векторы её распространения. Дело прежде всего состоит в том, что нам удалось обнаружить различия между регионами в плане здоровья и заболеваемости населения. Кроме того, стоит иметь в виду, что с принятием закона о реформировании системы стационарной медицинской помощи изменилась сама организация здравоохранения, что привело к появлению различий на уровне территорий.
А.Ш.: Какие данные вы использовали?
Н.Л.: Мы изучали публиковавшиеся в Интернете сведения о географии распространения Covid-19, учитывая и те случаи, при которых потребовалась госпитализация, а также использовали данные о смертности от коронавируса (их сообщало министерство солидарности и здравоохранения) и ежедневно получали информацию о количестве умерших в больницах (её предоставлял Институт статистических исследований Insee). Всё это дало нам возможность составить представление о ситуации в различных департаментах Франции. В ходе работы мы применяли технологии пространственного анализа, при помощи которых удалось выявить группы департаментов, более или менее пострадавших от эпидемии, и обнаружить важнейшие факторы, объясняющие причины различий. При этом со счетов не сбрасывалась возможность заражения, обусловленная территориальной близостью тех или иных регионов друг к другу.
Мы хотели понять, с чем связана интенсивность эпидемии и определённый уровень смертности в каждом департаменте, а также выявить направления распространения вируса. При изучении этих вопросов обращалось внимание на три обстоятельства: экономические факторы (разница в доходах между 10 % самых богатых и 10 % самых бедных жителей), демографические факторы (плотность населения на квадратный километр, доля рабочих в общей численности населения) и факторы, связанные с условиями жизни (процент семей, имеющих второе жильё, обеспеченность экстренными службами), при этом учитывались различиях между так называемыми городскими и сельскими департаментами.
А.Ш.: Какие же результаты вы получили?
Н.Л.: Несмотря на то, что на всей территории Франции действовали одни и те же правила самоизоляции, масштаб эпидемии в различных её регионах был далеко не одинаков. Как и ожидалось, полученные результаты не оставляют сомнений в том, что большую роль в распространении вируса играет плотность населения. Но немалое значение имеют и социальные различия. В частности, процент госпитализированных пациентов прямо пропорционален доле рабочих в общей численности экономически активного населения: в Париже этот показатель составляет 3,7 %, в Майене – 14 %. Тем самым подтверждается тот факт, что особенно высокому риску заражения подвергаются представители этой социальной категории (водители общественного транспорта, курьеры, дорожники, дворники, уборщицы в государственных муниципальных организациях, сотрудники экстренных ремонтных служб на сетевых предприятиях и т. п.), ведь им значительно труднее организовать работу в дистанционном режиме, к тому же многие из них вынуждены обеспечивать бесперебойное функционирование предприятий в соответствии с планом, утверждённым при введении карантинных мер.
А.Ш.: Исходя из проведённого анализа, как вы оцениваете роль государственных организаций, в первую очередь лечебных учреждений?
Н.Л.: Обеспеченность экстренными службами действительно оказывает существенное влияние на процент госпитализированных пациентов, позволяя снизить этот показатель, что, в сущности, служит подтверждением очевидного факта: грамотно оказанная медицинская помощь сокращает риск тяжёлого течения болезни. Мы установили, что наиболее уязвимыми оказались департаменты с высокой плотностью населения, ощутимыми проявлениями социального неравенства и большим процентом рабочих среди жителей. Этот вывод заставляет ещё раз задуматься о том, что параллельно с развитием системы здравоохранения необходимо уделять внимание социальной политике, выравниванию доходов.
То же самое можно сказать и о роли служб экстренной медицинской помощи в обуздании эпидемического процесса. В условиях неравенства наличие государственных служб, в данном случае для оказания срочной медицинской помощи, позволяет защитить людей от болезни и снизить смертность. Сельские департаменты оказались в меньшей степени затронуты эпидемией, чем мегаполисы, в которых система здравоохранения не всегда была на высоте.
А.Ш.: То есть политику в сфере здравоохранения пора пересмотреть?
Н.Л.: Сделанные выводы заставляют задуматься о более активном внедрении регионального компонента в систему оказания медицинской помощи. Стратегия в сфере здравоохранения должна быть направлена на его сближение непосредственно с регионами. Это дало бы возможность более точно оценивать потребности каждого из них, обусловленные географическими и социально-экономическими факторами, чтобы адресно направлять на места человеческие и финансовые ресурсы. Этот вопрос носит сугубо политический характер.
Изучив внимательно приложения к проекту бюджета, сегодня мы можем заметить, что он нацелен, с одной стороны, на активизацию рынка труда, поддержку занятости, а с другой - на развитие здравоохранения. Каждая задача анализируется в вертикальном направлении. На наш взгляд, проблема состоит в координации действий. Пожалуй, следовало бы рассматривать ситуацию в горизонтальной плоскости, то есть попытаться связать между собой различные направления государственной политики в таких областях как здравоохранение, образование, занятость, чтобы избежать социального дисбаланса.
А.Ш.: Похоже, что до окончания эпидемии ещё далеко. Продолжаете ли вы свои исследования?
Н.Л.: До сих пор мы рассматривали проблему на уровне департаментов. Теперь нам хотелось бы проанализировать положение дел на небольших территориях. Мы ждём информацию от отдельных коммун и организаций по межтерриториальному взаимодействию. Нам интересно также, какова обстановка на европейском уровне. Взглянув на карту распространения вируса на территории Европейского союза, нетрудно заметить наличие одинаковой во многих странах кластерной структуры. Степень заражённости вирусом различных регионов Европы разнится, и мы обнаруживаем аналогичные пространственные различия. В связи с этим было бы интересно сопоставить отдельные социально-экономические показатели. Но на это требуется немало времени.
В ходе исследования мы опирались на данные, полученные в марте, апреле и мае. Теперь следует расширить временной контекст, чтобы увидеть, как развивалась ситуация в странах, первоначально не слишком сильно пострадавших от эпидемии. Наука не всегда идёт в ногу с политикой.