Под неумолчный визг женской части коллектива Светлана Яковлевна действовала ловко и умело, будто провела полжизни в Австралии, где выпроваживание из дома различных мерзких тварей – обычная, ежевечерняя практика. Черная, с двумя оранжевыми пятнами на затылке, змея слабо трепыхалась, умело зажатая в кулаке уборщицы. С какой-то мрачной решимостью Светлана Яковлевна спустилась по лестнице и швырнула тварь на асфальт. Подняла тяжелую швабру – добить…
- Хватит уже, - устало произнес Вадим, останавливая карающую длань.
- Че те? – вежливо поинтересовалась престарелая валькирия. – Че хватаешь, ирод?
Вадим молча подобрал с земли полуоглушенную змею. Уж, разумеется. Подшутил кто-то над девчонками, а страдать безвинным тварям. Он вспомнил, как в детстве мальчишки соревновались, кто засунет в пластиковую бутылку больше ящериц. Попадались бутылки, набитые до отказа… Его передернуло; не глядя на хмурую уборщицу, Вадим упрятал ужа за пазуху и вернулся на рабочее место.
Змейка оправилась только к вечеру. Когда Вадим бродил по разношерстным торговым рядам гипермаркета, под курткой слышалось слабое шипение. К счастью, на кассе ничего не заметили; выходя в прозрачные осенние сумерки, мужчина улыбнулся, представив, какой бы поднялся переполох…
***
- Три ночи, - повторила она. – Три ночи, больше не прошу.
- Почему три? – удивился Вадим. И проснулся.
Рядом сопела жена. Вернее, уже почти не жена. До развода осталось рукой подать. Что потом? Какая разница… За три своих брака Вадим понял главное: общность или разность интересов – вовсе не краеугольный камень семейной жизни. Есть что-то более хрупкое, тонкое, незаметное посторонним. Ты улыбнулся – и она вдруг смотрит на тебя, хотя только что изучала журнал мод… А интересы – никто и не обязан становиться зеркалом для другого. Зеркала – это вообще, по сути, дрянь…
Он коснулся своей груди…
Нет. Не груди.
- Как сюда забралась? – проворчал Вадим, опуская беглянку в переоборудованный под нее аквариум. – Закрывал же… Правду говорят, что змеи, что коты – жидкость…
***
- Ты чего приволок? – проворчала Галина. – Опять своих гадов собираешь? Смотри, выползет хоть раз – пришибу. Я их не терплю.
«Я тебя тоже не терплю», хотел было сказать Вадим, но смолчал. И без того было гадко на душе – как, впрочем, каждое утро после совместного завтрака. У Гали была удивительная способность выводить из равновесия даже самый стойкий рассудок. Еще раз покосившись на террариум – жива, спит, хорошо… - Вадим начал собираться на работу.
***
- Всего два дня осталось. Потерпи, ладно?
Он не мог запомнить ее черты. Лицо, одежда, кожа, даже конечности – все было марью, мороком. Зыбким, перетекающим мороком. Но одна-единственная деталь оставалась постоянной.
Два ярко-оранжевых пятна на шее – словно татуировка.
- Два дня…
***
- Я тебе говорила! – разорялась Галина. – Два дня потерпеть не можешь! Убить меня решил?! Змею в постель, гадину на груди пригрел! Еще раз… еще раз я ее увижу…
Вадим не слушал. Голова шла кругом. Он же проверил… проверил все щели! Толстый лист стекла не поднимет и более мощная рептилия! Не в вентиляционные отверстия же пролезла…
- Ты чего творишь? – тихо спросил он, глядя в глаза змейке. – Она ж прибьет тебя… Хватит лезть мне на грудь. Сиди смирно, никуда не ходи. Поняла?
Трепеща узеньким черным язычком, тварь смотрела на него молча – сквозь стекло своей тюрьмы, сквозь что-то большее, чем просто стекло и воздух. И Вадиму показалось, что в голове у него прозвучали тихие слова:
- Один день…
***
- Ну, хоть какая-то польза от твоей подружки…
Галина очень старалась говорить резко и насмешливо. Не получалось. Белые губы прыгали, слова не выговаривались. Глаза не хотели смотреть на то, что лежало на столе.
- Ты убила ее, - спокойно сказал Вадим.
- Убила. И что с того? Я ненавижу змей.
- Ты права.
- Что, одумался?
- Ты права. Я тоже ненавижу змей. И я действительно пригрел на груди гадину.
Недобро сощурившись, Галя посмотрела в глаза мужу. Бывшему мужу…
- Я тебе такой подарок сделала! Тут изумрудов – на полжизни хватит…
- Я понимаю. Можешь идти.
Галина помолчала. Сказала тихо:
- Дурак ты, Вадим…
И вышла, беззвучно прикрыв за собой дверь.
Вадим осторожно опустился на стул. Подвинул к себе тарелку, на которой лежала змея. Потрясающей красоты изделие, спору нет. Изумруды, сапфиры. Два рубина вместо глаз. Если верить словам Галины – камни самые настоящие. Ходила, оценивала. Бедный мужик чуть инфаркт не заработал…
И первый удар тяжелого молотка опустился на тарелку, разбивая в крошку великолепие каменных чешуй.
***
- Я Рухия. Но чаще меня зовут змеей. Почему вы молчите?
- Вы… - Вадим запнулся. – Вы любите змей?
Девушка засмеялась, дотрагиваясь до своих роскошных волос.
- Вы же видите – прядь вызеленена. И родилась я в год Змеи. Ой, вы карандаш уронили…
Они нагнулись одновременно. И быстрый шепот обжег ухо Вадима:
- Не жалей о камнях. И – спасибо. Спасибо за свободу.
Кожа Рухии была сухой и холодной. И где-то в глазах пряталась странная молчаливая благодарность, перетекающая в нечто большее, намного большее, и силились зрачки – выпрямиться, сузиться, словно прошлое было рядом и не желало смириться с человеческой реальностью.
Спасибо за внимание! Если Вам понравилось, оцените материал и подписывайтесь на канал, если хотите видеть больше интересных и загадочных историй! Сверхъестественное ждет вас...