В правление Великого князя Киевского Ярослава Мудрого, Русь стремилась к политической и церковной независимости от Византийской империи. Однако, неоднократные попытки отдалиться не находили понимания у Константинополя:
«Это варварское племя всегда питало яростную и бешеную ненависть к гегемонии ромеев; при каждом удобном случае изобретая то одно, то другое обвинение, они создавали предлог для войны с нами», - писали византийские хронисты.
Постоянные торговые конфликты ещё более отравляли отношения между государствами. Испокон веков русские князья силой оружия пытались продвинуть русские товары на византийские рынки. Старый испытанный способ работал, поэтому удивлять ромеев чем-то новым не имело смысла. В тайне собрав большой флот, Ярослав Мудрый был готов двинуть на Константинополь крупные силы. Оставалось только дождаться повода к войне…
В 1042 г. к императорскому двору прибыло русское посольство. Столичные обыватели не слишком приветливо встретили «северных варваров», что в один из дней вылилось в массовую драку с русскими купцами на местном рынке. В ходе погрома был убит, как тогда говорили, «знатный скиф». Русское посольство, оскорблённое таким приёмом, покинуло византийскую столицу громко хлопнув дверью: вы ещё нас попомните!!!
Весной 1043 г. русская «лодейная рать», насчитывавшая до 350 больших и малых судов, отправилась вниз по Днепру, вышла в Чёрное море и двинулась вдоль болгарского берега к Константинополю.
В поход выступили княжеская дружина под началом воеводы Ивана Творимирича, киевский городовой полк во главе с тысяцким Вышатой, новгородские контингенты и большой отряд вездесущих варягов-наёмников Харольда Сурового, бывшего начальника императорской Варяжской гвардии. Во главе объединённой рати был поставлен князь Владимир Ярославич, старший сын Ярослава Мудрого. Общая численность сил вторжения составила около 10 тыс. человек.
В это время основное вооружение русских воинов состояло из меча, ножа, копья, сулицы (дротика), лука и различных видов ударного оружия (топоры, булавы, кистени, шестоперы, клевцы). Кроме того, холодное оружие постепенно приобретало восточные черты – скандинавские мечи начали сменяться саблями. Дошедшие до нас ранние образцы сабель обычно богато украшены, что говорит об их принадлежности представителям высшего дружинного слоя.
В качестве защитного вооружения воины использовали ламеллярный доспех, состоящий из пластин или «чешуек», скреплённых между собой при помощи шнура. Снаряжение часто дополнялось защитными элементами - наручами, поножами, наплечниками. В ходу также были кольчуги, широкое распространение получил кожаный доспех, отличавшийся при этом крайне низкой «носкостью». Четырёх-пяти «выходов» хватало, чтобы привести доспех в негодность, после чего он обычно передавался младшим «по званию» или состоянию. Для защиты головы воины использовали стальные глубокие шлемы сферической или полусферической формы («шишаки»), склёпанные из нескольких сегментов. Шлемы дополнялись кольчужной бармицей, прикрывавшей щёки и шею. Дружинники применяли круглые (либо каплевидные) щиты, как правило красной расцветки, из дерева и кожи.
Скрыть столь масштабные приготовления было невозможно и слухи о походе быстро достигли Константинополя. Несмотря на кажущуюся мощь, Византийская империя переживала не лучшие времена. После ряда переворотов, престол занял легкомысленный и жадный до развлечений сенатор Константин Мономах. Отказавшись повиноваться такому правителю, взбунтовался сицилийский экспедиционный корпус. Мятежники переправились в Болгарию и двинулись прямо на Константинополь. Только ранней весной 1043 г. императорской армии с большим трудом удалось разгромить бунтовщиков.
В 1040 г., во время грандиозного пожара в бухте Золотого Рога, столичная военная эскадра выгорела практически дотла. Корабли для защиты Константинополя пришлось собирать по всей Империи. Так, известно, что из Малой Азии прибыл отряд из 11 «огненосных» триер. В строй поставили даже большие торговые суда, предварительно оснастив их устройствами с «греческим огнём».
В конце июля 1043 г. ладейная флотилия князя Владимира Ярославича вошла в Босфор, встав в одной из бухт, недалеко от Константинополя. Разбив на суше укреплённый лагерь, русичи вступили в переговоры, запросив денежную дань в размере 1000 номисм на судно. (1 номисм = около 4,55 гр. золота, в среднем около 25 монет на человека). Нельзя сказать, что выставленные Владимиром требования были неподъёмными для императорской казны, но Константин Мономах наотрез отказался обсуждать денежные притязания.
В последнее воскресенье июля 1043 г., с первыми лучами солнца, прорезавшими утренний туман, жители византийской столицы увидели сотни русских ладей, построенных в одну линию от берега до берега. Навстречу противнику из пролива Босфор степенно выдвигался флот ромеев. Выходя на большую воду, огромные, неуклюжие корабли разворачивались в боевой порядок. Всюду, куда хватало взгляда, виднелись паруса, а на мачтах развевались разноцветные флаги. Зрелище было настолько завораживающим, что ни одна из сторон долгое время не решалась начать бой.
Наконец, византийский император, наблюдавший с холма за действиями эскадры, подал сигнал к началу сражения. Несколько триер выдвинулись вперёд и завязали бой. Стремительные русские ладьи окружили византийские корабли. Таранами из толстых брёвен русские воины попытались проломить борта вражеских мастодонтов, часть дружинников отважилась на прямой штурм возвышавшихся над водой плавучих крепостей. Оборонявшиеся не оставались в долгу и метали вниз дротики, стрелы, камни и даже вёсла. Но главным оружием византийцев был «греческий огонь», зажигавший ладьи и одежду русских воинов. Горящие люди бросались в воду и плыли к своим, в попытке спастись. Пользуясь неразберихой, византийские штурмовые группы, с оружием в руках, спрыгивали в ладьи и на месте разбирались с остатками команд.
Наблюдая за успешными действиями авангарда, Константин Мономах подал сигнал к наступлению главными силами. Большая часть военных триер устремилась на врага, а за ними подтянулись и остальные корабли. Византийские суда сходу ворвались в линию русских ладей и развалили боевой порядок врага. Дружинники продолжали храбро сражаться, но, против «огненосных» триер, одного энтузиазма было мало. Основная масса русских ладей предпочла выйти из боя и укрыться от преследования на мелководье.
Внезапно небо потемнело, над проливом разразилась страшная буря. Могучий восточный ветер обрушил на русские корабли буквально стены воды. Вздыбившиеся волны увлекали ладьи под воду вместе с командами. Но большую часть судов ещё долго мотало по морю и, в конечном счёте, разбило о ближайшие скалы. Не избежал тяжкой участи и княжеский корабль. Подоспевший на выручку воевода Иван Творимирич спас Владимира Ярославича, подняв его в свою ладью. Остальные ратники спасались, кто как мог. Но и те счастливчики, которым довелось добраться до берега, были растоптаны ромейской конницей, развернувшей настоящую охоту за выжившими:
«И устроили варварам истинное кровопускание, казалось, будто излившийся из рек поток крови окрасил море».
Истинные размеры катастрофы стали ясны только утром. В лагере собралось около 6 тысяч продрогших, голодных и растерявших оружие и доспехи русских воинов. Ни о какой помощи со стороны флота речи и не шло. Уцелевшие ладьи были переполнены. Оружие, если и было передано на берег, то отнюдь не масштабных объёмах.
На родину было решено возвращаться порознь – морем и по суше. Синхронизировать движение остатков флотилии и сухопутных сил было невозможно. Тысяцкий Вышата добровольно согласился сойти на берег и возглавить остатки русских войск. По всей видимости, его люди составили основную массу обречённых. Летопись сохранила героические слова воеводы:
«Аще жив буду, то с ними, аще погыну, то с дружиною…»
Поход пришлось проводить практически по пустынной местности. Слухи бежали впереди отряда руссов. Местное население разбегалось, покидало деревни и угоняло скот, укрываясь в труднодоступных местах или запираясь в укреплённых пунктах, на взятие которых у руссов не было ни сил, ни возможностей. Войнам удалось преодолеть около 300 км по прямой, а уж сколько отряд намотал галсами, одному богу было известно. Вышата сумел довести своих людей до Варны (в Болгарии), но здесь измученных и слабо вооружённых русских воинов уже ждала отмобилизованная византийская армия.
Большинство дружинников сложили головы в кровопролитной резне. Около 800 воинов, в том числе и сам воевода Вышата, попали в плен. Захваченных руссов отправили в Константинополь, где подвергли казни предусмотренной для государственных мятежников: некоторым выкололи глаза, другим отрубили правую руку. Окровавленные конечности, в назидание врагам, были развешаны на константинопольских стенах.
Отступление русской флотилии имело более благоприятный исход. Русским воинам в морском бою удалось полностью уничтожить направленный Императором для преследования отряд из 24 триер. Обнаружив в одном из заливов русские ладьи, византийцы безрассудно атаковали противника. Оказалось, что руссы устроили ловушку – как только византийские триеры втянулись в бухту, находившиеся в засаде русские корабли перекрыли устье залива. В ходе кровопролитного боя руссам удалось захватить несколько триер, перебив их экипажи. Оставшуюся часть византийской эскадры охватила паника. Ромеи предпочли выброситься на прибрежные отмели. Многие спаслись, но часть экипажей погибла или попала в плен. Впрочем, эта победа, уже никак не могла повлиять на исход кампании…
Друзья! Для любителей рубки и доспехов, хочу предложить Вам похожие статьи:
БИТВА ПРИ БРИНЬЕ. ВОЛЬНЫЕ РОТЫ ПРОТИВ ФЕОДАЛЬНОГО ОПОЛЧЕНИЯ
Я ПРИШЁЛ, Я УВИДЕЛ, А БОГ ПОБЕДИЛ! БИТВА ПРИ МЮЛЬБЕРГЕ!
БОЙ ТРИДЦАТИ У ДУБА НА ПОЛПУТИ
КОРОЛЬ УМЕР! ДА ЗДРАВСТВУЕТ КОРОЛЬ!
РЫЦАРИ НА БАРРИКАДАХ. ПЕРВАЯ БИТВА ПРИ СЕНТ-ОЛБАНСЕ
КАК ВНУКИ ОТОМСТИЛИ ЗА ДЕДОВ. РАЗГРОМ ФЛАМАНДЦЕВ ПРИ РОЗЕБЕКЕ
РАЗГРОМ ШВЕЙЦАРСКОЙ ПЕХОТЫ ПРИ СЕНТ-ЯКОБЕ НА БИРСЕ
Спасибо что дочитали до конца. Если понравилась публикация ставьте "лайк" и будете видеть посты чаще. И конечно же, подписывайтесь на канал, будет ещё много интересного.
Все представленные в статье фотографии взяты из открытых источников и принадлежат их авторам.