Кирилл неторопливо чиркнул спичкой, прикурил сигарету, с удовольствием затянулся отравой и медленно выдохнул облако дыма на табличку «НЕ КУРИТЬ!», привинченную к грязноватой стене вагонного тамбура. Без особого интереса поглядел за стекло, где рысью проносились пейзажи среднерусской равнины. Увы, но сейчас ему было не до созерцания красот природы – слишком многое на него навалилось за последние дни. Слишком много такого, от чего его мысли метались в черепной коробке, словно стайка испуганных птиц…
Пожалуй, всё началось с внезапного и настойчивого желания повидаться с отцом. Родители развелись давно, когда Кириллу не было ещё и пятнадцати, но и до этого, он никогда особенно не был близок с отцом. Мать считала его тяжелым в общении человеком, да и сыну он изредка уделял лишь пару минут своего внимания.
Главной причиной того, что отец отдалился от семьи, стал угрюм и нелюдим, Кирилл считал его профессию – Егор Степанович Уланов был писателем. А писал он вполне посредственно, звёзд с неба не хватал, но и полным графоманом отнюдь не был. Его главной целью жизни, его «идеей фикс», было желание сотворить некий литературный шедевр, способный вознести его в одночасье в классики современной литературы.
Десять лет назад Егор Степанович оставил семью и уехал в глухую, вымирающую деревню в поисках, как он выражался, «затерянного мира». Именно там он надеялся, в отсутствии «яда цивилизации», написать своё самое главное произведение. От него изредка, по старинке, приходили рукописные письма, но в гости к отцу Кирилл не наведывался, не то дулся на него, не то злился. И вдруг – непреодолимое желание немедленно увидеть его.
Со скрипом, но всё же Кирилл взял на работе краткосрочный отпуск и отправился в «тьмутаракань» - деревню Егоровку, расположенную в десяти километрах от железнодорожного полустанка, на котором проходящий поезд, раз в неделю - ночью, делал остановку на три минуты…
Сонная проводница открыла дверь, и Кирилл спрыгнул на щебень придорожного полотна. «Счастливого пути!», раздавшееся за спиной, утонуло в лязге вагонных сцепок, поезд подал гудок и отошел от станции, ускоряя ход. Оставшийся в одиночестве на полустанке, молодой человек посмотрел на покосившуюся будку с надписью «Касса». В три часа ночи полустанок выглядел, как в фильме ужасов, когда знаешь, что все умерли, но ожидаешь появления какого-нибудь монстра, оборотня-вурдалака. Мужчина тряхнул головой, отгоняя глупые мысли, повесил на плечо дорожную сумку и уверенно пошёл по тропинке через лес.
- Кирилл Егорович?! - из темноты вынырнул мотоцикл, и Кирилл замер от неожиданности.
Рычащий агрегат обдал Уланова-младшего волной пропахшего бензином воздуха и лихо притормозил рядом с ним. Управлял мотоциклом парнишка лет двадцати.
- А мы вас ждём! Егор Степанович написал, что вы приедете сегодня! – выдал мотоциклист. – Садитесь за мной!
Онемевший от неожиданности Кирилл позволил принайтовить свой багаж к мотоциклу, и болтливый парнишка повез его к Егоровке. Он не понимал, как отец мог знать заранее о его приезде и почему его визит так радует постороннего человека?
Несмотря на жуткие ухабы на дороге, мотоциклист болтал не умолкая, посвящая Кирилла в жизнь Егоровки. За двадцать минут он узнал, что у Федотовых отелилась корова, в семействе Сахаровых ждут прибавления, а Сидоркин допился до белой горячки. Информация вторичная, абсолютно Игорю безразличная и, в конце концов, ненужная. Зато не было привычных разговоров о политике, ругани президента, охов по поводу правительственных реформ и набившего оскомину подорожания коммунальных услуг. Казалось, Егоровка жила вне действительности. Похоже, отец таки нашёл свой «затерянный мир». Единственно, что смущало Уланова-младшего, так это то, что парень время от времени вставлял в свое повествование фразу: «Егор Степанович написал».
- Приехали, - парнишка отвязал от багажника сумку Кирилла, махнул рукой в сторону калитки, за которой угадывался силуэт темного дома.
В ответ на стук из дверей вышел седой мужчина, в котором Кирилл с трудом узнал отца.
- Здравствуй, - его объятия были такими же крепкими, как запомнились парню со времён детства. – Заходи, времени мало…
В деревянном, явно старинной постройки, доме было тихо, лишь чуть слышно пощелкивали ходики на стене. Уланов-старший принял у сына сумку, указал на плетеное из ивняка кресло. Оба минуту или две молча сидели и смотрели друг на друга...
- Странный парень меня подвёз от станции, - решил первым начать разговор Кирилл. – Болтал без умолку всю дорогу…
- Васька, - махнул рукой Егор Степанович. – Я его недавно написал, вот он и старается себя показать. Знал бы, что я замыслил, ни за что бы тебя не привёз!
- Ты его… что сделал?
- Придумал, - усмехнулся отец. – И его, и многих других, и Егоровку в целом тоже…
Егор Степанович устроился поудобнее в соседнем кресле и начал рассказывать.
Он приехал сюда в поисках уединения для новой книги. И тут же «написал» свой дом и соседей. Каково же было его удивление, когда, едва закончив главу о склочной Галине и ее супруге Матвее, на следующий день он их увидел воочию! Выдуманное семейство оказалось соседями Егора Степановича, хотя ещё день назад рядом с усадьбой Уланова располагался пустырь.
После них на страницах романа появился Кузьма Прохорович – пьянчужка, который тоже через несколько дней оказался в Егоровке. Каждый день деревня обрастала новыми жителями, каждого из которых выдумал Егор Степанович.
Поначалу «сотворение вселенной» казалось Уланову-старшему интересным и занимательным, и всё происходящее с соседями он считал лишь совпадением с написанным в его рукописи. Он даже сомневался, что сюжет его романа появляется раньше, чем происходят события в действительности. Но однажды писатель, в виде эксперимента, придумал гибель одного из своих персонажей – а тот и вправду умер. Повторный эксперимент имел тот же результат. А через неделю к нему пришла делегация из односельчан. «Вы бы, Егор Степанович, давали нам почитать то что вы про нас пишете, чтобы мы знали, что кого ждёт, - выдал Кузьма Прохорович. – Проблем было бы меньше…»
Уланов понял, что «заигрался» в творца. Но выйти из игры оказалось невозможно: теперь соседи следили за каждым шагом своего создателя. Десять лет «заключения» в Егоровке, ему пришлось описывать каждый день жизни деревни и его жителей, иногда позволяя себе небольшие коррективы.
- Коррективы? - Кирилл подумал, что сельская идиллия и свежий воздух пагубно повлияли на отца, и должно быть, он свихнулся на старости лет.
- Например, твой приезд. Вот…
Кирилл взял несколько исписанных мелким почерком листов. На них было описано всё, что случилось с ним с момента, когда он решил навестить отца. Разговор с начальником об отпуске, высадка на полустанке и даже мысли об «ужастике», появление Васьки на мотоцикле, встреча с отцом…
- Дальше наш разговор, - Егор Степанович отвернулся к окну. – Это семейное дело. ОНИ понимают… ОНИ считают, что я ещё не написал твой отъезд… Но я просто не показал им. Я устал. Я устал быть творцом. Освободи меня от этого бремени!
- Как?!
- Вот, - перед Кириллом на стол легла пухлая папка. – Здесь история Егоровки – вся, с финалом. Ты должен уехать сегодня же и увезти с собой рукопись…
- Но мой поезд только через неделю.
- Нет, сегодня, - сказал Егор Степанович. – Я его написал… Посмотри на билет.
Уланов-младший достал бумажник – на обратном билете стояла сегодняшняя дата.
- ОНИ, конечно, обо всём узнают, - Егора Степановича заметно трясло. – Поэтому, не возвращайся и не оглядывайся…
В предрассветных сумерках, уже стоя на перроне, Кирилл вдруг понял, что, просто-напросто, поддался отцовскому безумию. Поезда, конечно же, не будет, а история с «написанной деревней» - обыкновенный психоз. Наверное, он ошибся, когда брал обратный билет… Надо вернуться и попытаться уговорить отца уехать с ним. Его, наверное, еще можно вылечить. Но когда Кирилл уже почти решился возвращаться в дом отца, из тумана донесся гудок подъезжающего поезда.
Он входил в вагон, когда услышал стрекотание приближающегося мотоцикла.
- Кирилл Егорович! – заорал Васька. – Стойте!
Уланов-младший, стоя на вагонной подножке оглянулся. За мотоциклом из леса выскочило несколько человек.
- Отдай рукопись! – вопила женщина, которую Кирилл никогда не видел, но почему-то уверенно признал в ней соседку отца Галину.
- Стой! - басовито вторил ей кто-то из мужчин, скорее всего муж Матвей.
Поезд тронулся. Мимо окна проплыли злые лица, но Кирилл уже уезжал прочь от Егоровки.
Оказавшись в купе, он открыл папку с рукописью. По диагонали пробежал глазами события до нынешнего дня, более внимательно прочёл несколько последних страниц романа. Финал его был страшен: деревня сгорает дотла от сигареты, не потушенной Кузьмой. «Заезжий писатель», списанный с отца персонаж, умирает за несколько дней до трагических событий…
***
Кирилл стоял перед отцовским домом, на двери которого висел огромный амбарный замок. Известие о смерти Егора Степановича, Улановы получили несколько дней назад.
За спиной неожиданно брякнул велосипедный звонок, и Игорь нервозно оглянулся – по грунтовке катил допотопный драндулет, на котором восседала пожилая женщина в плащ-накидке с брезентовой сумкой через плечо.
- Вы к Егору Степановичу? – почтальонша притормозила возле Уланова-младшего, и, не дожидаясь его реакции, заявила: - А он недавно умер! Такой хороший дядька был… Мы, кстати, родственников известили!
- А вы часом не из Егоровки будете? – Кирилл уже предвидел ответ женщины, но всё же решился спросить.
- Егоровки?
- Ну да, деревня здесь была такая…
Почтарка наморщила лоб, поправила сползающую с плеча тяжелую сумку с газетами и отрицательно покачала головой.
- Сколько лет здесь живу, годков двадцать как почту развожу, но о такой деревне в наших краях не слыхала!
Кирилл буркнул «спасибо» удивленной женщине и побрел вдоль раскинувшегося на несколько сотен метров пепелища в сторону полустанка с отсутствующей будкой «Касса», и на котором, по словам проводников, никогда не было специальной остановки… Сгинувшая в пламени пожара Егоровка и её жители, как оказалось, существовали лишь на листе бумаги рукописи умершего литератора.
Наш дорогой и любимый читатель! Вы можете ускорить публикацию продолжения историй с уже полюбившимися Вам героями, а также выход новых рассказов, или просто поблагодарить автора за его творчество, пожертвовав любую необременительную для Вас сумму денег, воспользовавшись формой ниже. Спасибо читатель, что Вы у нас есть!