Переживет ли прокуратура судебную реформу?

Как можно судить, наблюдая за высказываниями и поведением ответственных чиновников кремлевской администрации, прокуратура в ее нынешней форме все больше воспринимается как источник опасности для самого государства, особенно опасного в свете намечаемой Кремлем политики упрочения этого государства. Полномочия прокуратуры могут быть использованы для произвола, а сама она оказывается плохо управляемым инструментом, способным повернуть мощь укрепленного государства против самих "укрепителей".
Прокуратура, институт самодержавного государства, воссозданная Лениным в 1922 году как инструмент репрессивной политики не существует ни в одной демократической стране мира в том виде и с теми полномочиями, какими она располагает в настоящее время в России. В России это факт остается тайной для общественного сознания и, как ни странно, для большинства юристов.
В США вообще нет такой должности как прокурор. Государственное обвинение в судах поддерживает должностное лицо, называемое атторней - attorney. Это - синоним термина "адвокат", "поверенный", а еще точнее по смыслу - юрисконсульт правительства. Термин "атторней" совершенно неправильно переводится в российской художественной литературе как "прокурор". Такой перевод можно объяснять как безграмотностью, так и продуманной политикой манипулирования общественным сознанием, но в любом случае ущерб от введения российской общественности в заблуждение налицо.
Полномочия атторнея - это полномочия юрисконсульта, в обязанности которого входит представительство интересов правительства в суде и поддержание государственного обвинения. Атторней не ведет следствие, но лишь наблюдает за законностью его проведения. Атторней - оппонент следователя в следственном процессе, а не его начальник и покровитель, как в России.
В Германии подобное должностное лицо называется "адвокат государства", "государственный адвокат" - Staatsanwalt. И здесь он осуществляет надзор за законностью следствия от имени государства, выступая оппонентом, но не начальником следователя.
В Великобритании в суде от имени Королевы выступает адвокат-барристер (barrister), то есть такой же адвокат, какой представляет интересы обвиняемого или ответчика. Весь уголовный процесс есть процесс Короны против гражданина, но и корона и гражданин  в нем - равные стороны. Королева (правительство) заключает соглашение с Баром, то есть с Коллегией адвокатов, и Бар (Коллегия адвокатов) выделяет необходимое число адвокатов (барристеров) для защиты интересов Королевы, правительства в суде, в том числе и по уголовным делам.
В других европейских, романо-язычных странах имеется должность прокурора, но полномочия прокурора в демократической стране также сводятся к полномочиям юрисконсульта правительства. Здесь прокурор - это судья и речь идет о функции судебного надзора за следствием, но ни в коем случае не руководства им.
Итак, такой прокуратуры, какая существует в России, нет ни в одной цивилизованной стране.
Известный петербургский правозащитник, адвокат М.В.Смирнов в своей речи в Законодательном собрании в связи с его выдвижением на должность уполномоченного по правам человека, прямо заявил о "совершенно недопустимом произволе в деятельности правоохранительных органов и прежде всего прокуратуры." Он заявил, что трагическая безнадзорность действий следственного аппарата прокуратуры превратила его в инструмент неправосудного сведения счетов тех или иных групп интересов со своими конкурентами и политическими противниками. Прокуратура шантажирует и преследует журналистов, фабрикует уголовные дела даже против народом избранных депутатов.
По мнению Смирнова, нелогичность существующей системы, когда прокуратура оказывается одновременно и надзорным, и следственным органом, фактически выводит из-под контроля следственный аппарат самой прокуратуры, превращая его из правоохранительного в репрессивный. При этом отсутствует эффективный правовой механизм привлечения к ответственности прокурорского работника, совершившего преступление. Ныне действующий уголовно-процессуальный закон предусматривает, что преступления, совершенные работниками прокуратуры, расследуются самой же прокуратурой.
Безнаказанность и безответственность порождают преступления. Перечислять преступления прокуроров можно бесконечно. Это произвольные аресты, привлечение к уголовной ответственности заведомо невиновных людей. Правозащитник приводил факты грабежей чужой собственности под видом обыска и изъятия якобы вещественных доказательств. Особенно прокуроры любят воровать чужие компьютеры! Привел он в пример и вопиющий случай терроризма, совершенный 16 ноября 1999 года, когда следователь прокуратуры Алексей Дудкин с ведома прокурора Санкт-Петербурга Ивана Сыдорука и по прямому подстрекательству, то есть с санкции заместителя прокурора Николая Винниченко организовал вооруженное нападение на Калининский федеральный суд Санкт-Петербурга и насильственный захват депутата Законодательного собрания Юрия Шутова после того, как тот был освобожден из-под стражи постановлением суда.
Конечно, все эти факты пока что мало затрагивают прямые интересы кремлевских чиновников, но не понимать, что дубина, используемая сегодня для сведения счетов с личными врагами, типа Шутова, легко может повернуться против них, в Кремле не могут. При этом в Кремле работают высококвалифицированные Юристы типа Дмитрия Козака, которым хорошо известно, что в цивилизованном обществе за законностью надзирают вовсе не чиновники прокуратуры, а граждане, депутаты, муниципальные советники, общественные организации, средства массовой информации и каждый гражданин в отдельности. Опыт собственной работы должен был убедить их, что советская прокуратура и законность - две вещи несовместные.
М.В.Смирнов в своей речи заявил, что деятельность прокуратуры в Российской Федерации, вообще, и в Санкт-Петербурге, в частности, не соответствует Конституции Российской Федерации и нормам международного права. Эта деятельность носит антиобщественный и антигосударственный характер, подрывает экономику России и дестабилизирует социальную обстановку. Конечно, в Кремле вряд ли подпишутся под столь радикальной формулировкой известного правозащитника, но зато там давно согласны с другим его выводом - что сейчас назрела настоятельная необходимость упразднения всевластной и безответственной прокуратуры вплоть до полной ее ликвидации.
Так или иначе, но именно этот взгляд на вещи будет лежать в основе готовящейся перестройки правоохранительной системы РФ. Конечно, арьергардные бои аппарата прокуратуры способны существенно затормозить процесс это перестройки. Но направление ее диктуется объективными требованиями времени.

10 апр, 2001