Костюм для Хэллоуина Никита начал делать ещё в сентябре. После прогремевшего фильма «Отряд самоубийц» он не удивился, если бы увидел на этом праздники одних Харли Квин да Джокеров. Поэтому делал костюм чёрта.
Просто и со вкусом. «Не зря мама заставляла меня семь лет подряд ходить на художку! Хоть какой-то от неё толк будет!» — думал он, аккуратно конструируя маску из папье маше. Чёрт получался отличным. Никита даже не поленился купить искусственный мех не только для костюма, но и для маски, чтобы в некоторых местах он торчал на морде (для пущей реалистичности). Слой краски аккуратно покрывал слоем лака, чтобы она не смылась от снега и блестела, как потная кожа. Долго выбирал подходящий тон, тщательно имитировал кожные складки. Пересмотрел все изображения чёртов, которые смог найти в интернете, чтобы сделать всё как там. Нет!!! Не так, ЛУЧШЕ, чем там!
Зачем ему всё это? Тратить столько времени на то, чтобы сшить костюм и надеть его один раз в жизни? Никита и сам точно не понимал. Захотелось и точка. Надоело быть «пай-мальчиком», «маминой радостью», «гордостью школы». Надоели тетрадки с бесконечными домашними заданиями, исписанные убористым ровным подчерком. До шестого класса у него папа проверял домашние задания (Никита почему-то жгуче стыдился этого). И любимое дело родителя было разодрать тетрадку одним ловким движением рук на две половины, если там были помарки. Звук раздираемой тетрадки снился Никите всё детство. Потом его заставляли переписывать с самого начала. Иногда Никите, казалось, что отец испытывает какое-то странное садистское удовольствия от всей этой процедуры.
— Это всё для твоей пользы. Ты должен быть благодарен, что папа так помогает тебе в учёбе! – любила повторять мама. Конечно, сейчас такого не было, но из-за какого-то детского страха, что его снова накажут или даже ударят, Никита продолжал писать всё так же аккуратно, чисто… и безвольно.
Он сам себе напоминал Башмачникова из «Шинели» (повесть, которую они жевали в школе полшестого класса) и ненавидел эту роль. Круглый отличник. Гордость школы. Тьфу!
Аккуратный чистый мальчик, вечно в стерильных старомодных рубашках, как у дедушки (конечно же их мама покупала!). Его хвалили на собраниях за вежливость, за старательность (ещё бы с таким папой не стараться) и собранность. После каждой такой похвалы он неделю ловил на себе косые взгляды класса (особенно тех, кому после собрания устраивали взбучку).
Он ненавидел эти рубашки, родительские собрания, аккуратные тетрадки. Он ненавидел своё безвольное «никакое» лицо с пустыми, как у рыбы глазами и чуть приоткрытым, как у придурка, ртом, женоподобную фигуру (в качалку времени ходить у него не хватало из-за студий, в которые его записывала мама). Каждый раз, когда он смотрел на себя в зеркало, у парня возникал в голове голос:
«Это же не я! Тут где-то ошибка! Я не могу быть таким нюней!» Его размышление обычно прерывал мамин вопрос:
— Сына, а ты сделал уроки?
— Иду мама, иду, — покорно вздыхал Никита.
Уроки ему не давались. Обычно он просиживал над физикой три часа, вызубривал всё и считал себя идиотом, потому, что тратил на это так много времени. «Когда школа закончится, сожгу всё это на ритуальном костре! Это убитое время!» — с бешенством думал он, но решал, решал и решал…
Когда Никита услышал, что одноклассники идут на Хэллоуин, и его, конечно, не зовут (зачем! Пару раз позвали – отказался, пусть дальше учит свои уроки!) Никита обозлился. Злоба копилась в нём уже давно. Злоба и протест против того, какой жизнью он жил. Злоба на всех – на родителей, на одноклассников, которые гуляли, в то время, как он зубрил то, что ненавидел.
«Я пойду туда один! Там смогу быть собой… ярким, настоящим! Я же смогу делать что угодно – под маской-то никто не узнает!» — внезапно понял Никита.
Он освобождал каждый день двадцать минут (больше никак не мог), чтобы уделить их подготовке костюма. Костюм он прятал в кладовке, среди ненужных старых игрушек и мешков, от которых пахло плесенью и пылью.
Чёрт получался. Получался даже лучше, чем Никита мог себе представить. Все свои карманные деньги, которые родные дарили ему на дни рождения все эти годы, он полностью истратил на материал. Никиту подогревала одна мысль: «В этот день всё изменится! Я им покажу, я им отомщу!» Кому именно Никита собирался мстить, как, и главное – за что, он пока что не придумал.
Для родителей он продолжал оставаться прилежным «зубрилкой», только… мама заметила нездоровый блеск в его глазах за пару дней до праздника.
— Ты не заболел? Что с тобой? Ты знаешь, мы с отцом на дачу поедем на четыре дня, нас дед просил помочь. Но если ты плохо себя чувствуешь, то мы останемся, конечно! – она заботливо заглянула в глаза сына и осторожно погладила его по голове.
Никита сделал усилие, чтобы не отшатнуться, ему почему-то была неприятна эта минутная ласка.
— Я превосходно себя чувствую! – честно ответил он. «Быстрее бы они уже свалили!» — его тяготило присутствие родителей, особенно в последние дни.
— Сына! Мне надо с тобой серьёзно поговорить!
Никита вздрогнул. Эти слова предшествовали долгому «разбору его поведения». В детстве после таких разборов он плакал по три часа и сам себе был противен и жалок. Как бы он хорошо себя не вёл, чтобы добыть мамину похвалу, всё равно им находилось, что «разбирать». Но к его удивлению, мама сказала спокойным, но твёрдым тоном:
— Я слышала, твои друзья (она почему-то до сих пор называла его одноклассников его друзьями) идут на этот бесовский праздник… как его там… Хэллоуин! Ты ведь не будешь участвовать в этом безобразии? Посмотри мне в глаза! Мы – православные люди!
«Ты – православный человек» — мысленно уточнил Никита, а мама продолжала:
— Это праздник бесов! Обещай, что не пойдёшь туда.
На какой-то миг в Никите проснулся ребёнок, который чуть не выдал маме всю правду. В следующую секунду он подумал: «А хорошо, что я додумался костюм в кладовке хранить!». Никита соврал маме первый раз в жизни и даже удивился, как легко это получилось и как правдиво звучал его голос. Парень улыбнулся улыбкой «примерного ребёнка» и произнёс:
— Нет, мам! Мне даже в голову не могло прийти такое! Не волнуйся!
***
31 октября выпал снег. Воздух стал резким. Не было спасения от ветра, который играя кружил первые наивные снежинки (всё равно же растают, почему бы не поиграться?).
Никита шёл в костюме чёрта по улице. Он весь преобразился – походка стала увереннее, спина – прямее. Никто не узнал бы скромного ботаника в образе этого монстра. Пугающе всего выглядели Никитины глаза – специально купил линзы, чтобы было правдоподобнее. Но большинство прохожих вид Никиты не смущал. По пути на главную улицу он встретил шесть Харли Квин (как и предполагалось), двух летучих мышей, четырёх Джокеров, три чёрных кошки и одного зачуханного вампирчика. Никита с гордостью отметил, что его костюм сделан гораздо-гораздо круче. Его хвост развивался по ветру, как настоящий, рога, как и положено, были перекошены. Когда он шагал мимо одной старушки, (которая вышла на улицу погулять и явно была не готова к такому количеству всякой «нечисти») она взвизгнула и начала судорожно креститься. Хотя до этого на проходящего мимо неё вампира, она не обратила никакого внимания.
Быстро темнело. Никита чувствовал, что приобщается к чему-то массовому. Его сердце билось от радостного волнения. Почему-то парню казалось, что что-то изменится после этого праздника.
«НЕ вернусь к тетрадкам! Никогда не вернусь! Не заставите!» — вдруг понял он, и такая эйфория охватила его. Парень почувствовал приток энергии, не выдержал и продолжил свой путь подскоками (благо роль чёрта позволяла).
До центральной площади оставалось всего две остановки. «А если через дворы, то одна!» — вспомнил Никита. В его голове тут же зазвучал предостерегающий голос мамы:
«Сына, я шла с работы и видела, как ты срезаешь путь через дворы! Я же сто раз просила тебя так не делать! Нашего соседа там избили до полусмерти, помнишь? Это опасно! Давай-ка разберём твой поступок…»
«Ха! Мама… Сегодня я предоставлен сам себе!» — с восторгом подумал Никита, отбиваясь от голоса.
Когда он завернул за угол, то увидел… двух ребят, в костюмах чёртов! «Их костюмы лучше! – с уколом зависти подумал Никита, — Как ни стараюсь, всё равно кто-нибудь меня превосходит! Ничего себе! Имитация кожи на маске! И шерсть у них гораздо качественнее! Ой, хвост развивается на ветру, как настоящий! Увидел бы в другой день, ужас бы как испугался!»
Один из «чёртов» курил сигарету, смешно притоптывая «копытом».
При виде Никиты он кивнул, как знакомому, и спросил дребезжащим прокуренным голосом:
- Ты из наших?
«Наших!» — Никиту никто никогда не называл «нашим» или «своим». Он радостно кивнул, чувствуя свою причастность к какой—то большой и сильной группе. Правда, к какой именно он не знал.
— Узнал что-нибудь про ЭТИХ?
Никита сначала кивнул, а потом подумал: «Про каких-таких ЭТИХ?». Решил, что лучше промолчит, за умного сойдёт.
— Ну и молодец! Потом расскажешь! Тебя подвезти? – предложил чёрт.
Только сейчас Никита обратил внимание на старинную чёрную карету, которая стояла рядом с чертями. «Почему я раньше её не заметил? Ничего себе! Ребята не поскупились! Карету в прокат раздобыли… Вау!» Никита аж подпрыгнул на месте при мысли, что он появится на площади вместе с такими крутыми людьми, которые явно держат его за своего, да ещё и в шикарной старинной карете! «Мощный ход! Все одноклассники обзавидуются!!!»
Он с восторгом запрыгнул на жёсткое сиденье. Что происходит что-то странное он понял только когда карета начала подниматься в воздух.
Объявление в ленте новостей на следующий день.
Гвоздем программы Хэллоуина была голограмма взлетевшей на воздух чёрной кареты. Все, кто её видел до сих пор в восторге – настолько это было реалистично и так здорово вписывалось в атмосферу праздника! Руководители переглядываются и утверждают, что появление кареты было незапланированно и стало сюрпризом и для них тоже. Вероятно, кто-то из обеспеченных гостей решил украсить праздник и прекрасно с этим справился.
P.S.
Только мальчик Никита так не вернулся домой в тот день.
от автора: Это один из ранних рассказов, написан в 2016 году, но мне он все равно нравится, и, кажется, сейчас он в тему!
