Я пытался понять, что случилось с клубным футболом на рубеже веков, почему он стал настолько неинтересен. Понятно, что все эти большие деньги и всё, что с ними связано — это никогда не причина. Это следствие. Причины же всегда имеют смысловую и метафизическую природу. Деньги никогда не виноваты в том, что они — деньги. И никогда не виноваты в том, что они слишком большие. Дело вообще не в деньгах, а в том, что просто Сэм Бартрам больше не стоит в тумане.
Регулярная трагедия людишек нашей нескладной формации (30+) — и это должно было стать темой моего диплома, если бы я не поругался с науч.руком (ожидаемо) — в том, что почти все значимые, фундаментальные, жанрообразующие явления прошлого века, откуда мы родом, за последние примерно 15 лет (с момента нашего вхождения во взрослую жизнь) постепенно утрачивали свой смысл. Я прошу как можно более глубоко отрефлексировать значение слова "смысл". Смысл — это душа явления, его суть. Не значимость, не полезность, не интересность, а именно суть. В известном нам мире существует огромное количество вещей, не имеющих никакой объективной функциональной ценности, не несущих никакой пользы, но, тем не менее, необходимых людям. Такие, например, как музыка, живопись, театр, секс без цели продолжения рода и многие-многие странные и совершенно бесполезные занятия, которым люди иногда не ленятся и всю жизнь посвятить. Вы можете сколько угодно выстраивать глупые утопические модели мира, в котором нету рок-музыки или, допустим, икебаны, и доказывать, что без этих вещей мир вполне себе мог бы существовать. Но если он без них не существует — значит, простите, не мог бы. И среди таких вещей был футбол. Но что-то случилось. А случилось то, что мы (европейская цивилизация) достигли того, к чему стремились на протяжении прошлого столетия. Мир сейчас устроен именно таким образом, как нам когда-то казалось, должно быть заебись — рухнули все старые якобы "условности", все "авторитеты" прошлого, мешавшие развитию прогрессивного мышления во всех аспектах нашенского бытия. Сейчас можно абсолютно всё. Вы можете сфотографировать Кольский полуостров. Можете стать воздушным асом. Это наконец-то возможно, и — какая неожиданность — почему-то абсолютно бессмысленно. Вот он мир, в котором ничего "лишнего", в котором всё полезно и функционально. Потолок такого мироустройства — это ценности на уровне потребительского комфорта. И я говорю это вовсе не как человек, который видит это в других, а как человек, который чувствует это дерьмо в себе самом. К счастью, я пока ещё делаю достаточное количество бесполезных, ненужных и вредных вещей, и это как-то хранит. Но. Очень важно понимать, что целое — не есть сумма частностей. Проще говоря, когда футбол становится всего лишь игрой, в которой 22 потных миллионера бегают за одним мячом, то группа "Битлз" автоматически превращается в 4-х лохматых идиотов, дёргавшихся на сцене перед толпой обезумевших малолеток. Ну, мы не можем вытащить и выкинуть что-то одно, это невозможно, мир так не работает. И не так важно, что раньше превратилось в тыкву — "Битлз" или футбол, важно и показательно лишь то, что обе эти вещи уже не являются центральными элементами полотна. Магия рушится там, где мы хотим что-то изъять. И здесь нам также становится очевидно, что "Битлз" на самом деле никогда не были музыкой, а футбол никогда не был спортом. Просто спорт никогда не бывает настолько значим. Просто спорт никогда не бывает мировой религией. Что такое спорт? Это волейбол, баскетбол, биатлон — что угодно, но это никогда не стояло рядом с футболом по степени воздействия.
Закрой глаза, вспомни, к примеру, 1998-й год. Лето, вечер, Франция только что сыграла с Данией, ты выходишь после матча во двор на свою коробку, там эти ворота без сетки, на тебе, допустим, футболка "Ювентуса" с 24-м номером, в твоей команде ещё два Бэкхема, один Роналдо и ещё чувак из "Баварии" без номера и фамилии. Ты получаешь мяч и раз за разом пытаешься повторить движения Зидана. Иногда это получается, финт срабатывает, и после этого тебя уже вообще не остановить. Асфальт прогрет за день, солнце постепенно уходит, и вы продолжаете игру до тех пор, пока мяч уже становится неразличим в сумерках. Знакомо, наверное? Дело в том, что когда после матча ты выходил на коробку погонять дыр-дыр, вы с Зиданом были близки. Он был человеком футбола, ты был человеком футбола, вы находились в одном мире, действовали в одном контексте. Не существовало никакого разрыва, никакого барьера, это была одна игра на всех. Ты мог быть самым обычным пацаном, который просто бегает во дворе на коробке, но ты причащался миром Зидана, Кантона, Шукера, Стоичкова, Роналдо, Лаудрупа, etc, это была не абстракция, вы духовно и физически играли одну игру, являлись участниками одного действа, одного большого вселенского матча, и вы создавали этот матч своей совместной игрой. Что отличает всех этих людей от современных футбольных звёзд? Личность каждого из них значительно больше, чем сам футбол. Каждый из них был человеком-нарративом, за каждым тянулась своя атмосфера, своя история, своя легенда. Они и составляли эту глобальную футбольную душу. Поэтому когда я вижу Кантона в клипе группы Oasis, где он просто сидит, пьёт вино и ходит, я всё равно вижу Кантона. Не мужика, который когда-то был крутым спортсменом, а целое огромное явление. Я вижу Кантона – я вижу сам футбол, и нечто, что значительно больше футбола. И это не важно, что он уже не играет, а просто пьёт вино. Ему необязательно играть чтобы создавать футбол.
Отличие же современных звёзд футбола в том, что они – продукты не жизни, а инфраструктуры. Каждый из них выращен в спорт-инкубаторе на хороших дорогих таблетках. У них нет биографий, нет лиц, нет никаких признаков, по которым можно было бы отличить одного от другого. Они никогда не рвали куртку, перелезая через забор чтобы попасть на тренировку. Они уже сразу, в 18 лет сгенерировались в своих барокамерах уже с готовыми стрижками и татуировками. Конечно это произошло не сразу, мы видели ещё таких людей как Ибрагимович, например. Но нормальное идеальное будущее, похожее на компьютерную игру – оно здесь, и мы сто лет к этому стремились. Грубо говоря, человечеству пришлось умертвить Бога, чтобы сегодня у этих ребят просто всё было в порядке. Чтобы они просто были обычными спортсменами. И мы на самом деле не имеем никаких оснований сетовать на то, что эти ребята тупое подсечно-огневое быдло с примитивными ценностями, которое думает только о деньгах. Это мы на протяжении целого столетия так усиленно боролись с магией, с природой иррационального, и создали, как результат, эти огромные неадекватные деньги, и этих унылых мажоров. Мы сотню лет сражались против СМЫСЛА. Убогий Кокорин не рождался сам по себе, он сперва пророс внутри каждого из нас. И всё это – и есть абсолютное равенство. Пугающее, безжизненное, пустое как пластиковый стаканчик абсолютное равенство. Тебе уже необязательно проживать какую-то уникальную личную историю, потому что ты рождён инфраструктурой. И трагедия футбола в том, что теперь это действительно просто спорт. Возможно, в нём теперь даже есть какая-то польза. Сэм Бартрам больше не стоит в тумане.
Многие мои друзья знают, что я никогда не интересовался грандами. Все эти клубы, регулярно выигрывающие всё подряд, за которые болеет каждый Вячеслав Сергеевич в спортбаре по пятницам. Это всё равно что слушать U2. Или смотреть вот тот концерт The Cure какого-то типа 93-го года, когда они там на стадионе каком-то охуенно играют вот эти длинные, эпохальные, очень гениальные и совершенно невнятные композиции. Господи, это просто невыносимо скучно. Это футбол, который любит Василий Уткин. Невзоровско-шнуровский дорогой стадионный футбол, в котором нет совершенно никакого смысла. Кто-то сочтёт, что с футболом всё ОК, просто это я старый. Но факт в том, что мы сегодня уже не увидим на поле пьяный ебальник какого-нибудь злобного Ли Бойера, потому что такое просто невозможно в современном безопасном мире. Он нажрался, раскурочил телефонную будку где-то в пригороде Лидса и подрался в баре, и современный мир его запретил как явление. Всех этих великолепных пьяниц – и хулигана Гаскойна и философа игры Сократеса, и всех-всех-всех. Мы больше не увидим кривоногих гениев. Помните Славена Билича? Господи, он настолько крутой. Он даже играет на гитаре в какой-то очень плохой хорватской рок-группе. В годы тренерства в сборной Хорватии Билич сам по себе был гораздо более захватывающим зрелищем, чем непосредственно игра сборной. Но это – живое воплощение такого утверждения, что хороший мужик – не профессия. Он по-прежнему расставляет игроков в каком-то рандомном порядке и верит, что успех кроется в правильных словах, которые он скажет парням в раздевалке. Уже нет. Просто великий вселенский матч закончился. Его больше некому делать. Осталась только бледная земная рябь, опустевшее воплощение, серое эхо завершившегося космического праздника. Сэм Бартрам уже не стоит в тумане. Теперь здесь офис.
