Мы продолжаем полюбившийся многим цикл бесед с Романом Петровичем Храпачевским, историком-востоковедом, переводчиком китайских источников на русский язык. Сегодня мы поговорим об отношении между Ордой и русскими.
– Как складывались отношения между русскими князьями и ордынским ханом?
- Про главные моменты этих отношений было уже говорили ранее. Осталось только осветить некоторые дополнительные детали. В частности, такой редко затрагиваемый аспект – отношения вассала и сюзерена в феодальной системе содержали не только обязательства вассала, но и ответные обязательства сюзерена. В этом смысле редко упоминается, что золотоордынские ханы имели свои обязательств перед русскими князьями, которые и исполняли. Речь идет о том, что русские князья нередко просили военной помощи против соседей – Тевтонского ордена, Польши, Литвы и Венгрии. Между тем, только лишь галицко-волынские князья (ныне это Западная Украина) в течение XIII в. около десятка раз просили ордынскую помощь и получали вспомогательные татарские отряды для походов на Польшу и Венгрию. А подход такого отряда в 1269 г. к Новгороду предотвратил ответное немецкое вторжение на псковские и новгородские земли после огромных потерь русского войска при пирровой победе у Раковора (ныне Раквере, Эстония).
- Ну а что касается ярлыков на княжение...обязательными поездками к хану.
- Поездки русских князей через всю Евразию в Каракорум за ярлыками на княжение в значительной мере проясняли им реальное положение их княжеств в ряду других государств, намного превосходивших Русь и по численности населения, и по богатствам, и по степени их ремесленного и иного развития, но которые при этом все равно оказались побеждены монголами и были в их полной власти. Это не могло не привести наиболее рационально мыслящих русских князей к выводу, что Орда установилась надолго и лучше попытаться минимизировать возможности ее вмешательства в жизнь русских земель, откупаясь данями и демонстрируя свою покорность каанам. В основном эта стратегия сработала. Тем более, что на начальном периоде ордынской власти монгольской аристократии были не очень интересны земли в глубинах лесов, когда они могли эксплуатировать куда более богатые и развитые страны. Для примера – из одного Китая в 1250-х годах Батый и его братья из Джучиева удела получали свою долю от захватываемой там добычи, исчисляемую в полтора десятка тонн серебра. При этом годовой «выход» от Руси не превышал 7-8 тысяч рублей (тут рубль – это половина серебряной гривны), т.е. всего около тонны серебра. При этом улусу Джучи принадлежал богатейший Хорезм, дававший золотоордынским ханам серебра не меньше вышеназванной китайской доли добычи. Можно убедиться теперь как выглядела тяжелая для Руси дань на фоне десятков тонн серебра только из этих двух источников.
- Но ведь и сюзерен менялся, не сразу же была Орда.
- После отделения улуса Джучи от Монгольской империи и становления независимой Золотой Орды русские князья стали вассалами уже золотоордынских ханов – на тех же основаниях, что ранее были у них как у вассалов Каракорума. В этом смысле для них мало что изменилось, разве что теперь им надо было ездить за ярлыками куда ближе, то есть в Сарай. При этом они стали занимать в феодальной иерархии Орды довольно высокое положение, что доказывается фактами выдачи за них чингизидских принцесс. Одна такая женитьба, в частности, кардинально поменяла курс русской истории – сын первого московского князя Даниила Александровича (он был последним сыном Александра Невского) Юрий Данилович не имел по обычному русскому, т.н. «лествичному» закону, прав на великое Владимирское княжение, но женитьба его на сестре золотоордынского хана Узбека обеспечила ему ярлык на это великое княжение. С этого момента потомки Даниила Александровича также получали права на великое княжение Владимирское. Поэтому брат Юрия, знаменитый Иван Калита, и смог создать свою династию Калитичей, будущих великих князей всея Руси, которые и привели Москву к гегемонии во всей Северо-Восточной Руси. А правление самого Ивана Калиты заложило основы для будущего восстановления полного суверенитета Руси – при нем и при его умной ордынской политике, продолженной его сыновьями, Русь получила 40 лет спокойствия от «нахождений» как татар, так и других врагов.
- Как ему удалось это?
- Иван Калита сумел найти способы добиться доверия хана Узбека – щедрыми «подарками», своевременным внесением дани и прочими знаками покорности. За это золотоордынские власти почти полностью прекратили собственные мероприятия по изыманию средств в землях Северо-Восточной Руси, отдав все это на откуп московским князьям. А те тратили аккумулируемые средства для «сажения на землю» в своем княжестве людей со всей Руси (южной и западной – нынешних земель Украины и Белоруссии). Именно это дало время для резкого роста экономики Московского и Владимирского княжеств и демографического взрыва в них. Два поколения русских людей, рожденных и выросших в «тишине» этих 40 лет, оказались уже готовыми к Куликовской битве.
– Известно ли нам вообще об отношении татаро-монгол к русским? Партнерское ли, пренебрежительное ли?
- К сожалению, мы не имеем достаточного количества свидетельств по данной теме из источников именно с монгольской или ордынской стороны. Есть только единственное сообщение собственно монгольского источника, т.е. «Сокровенного сказания монголов» (1240 г.) на сей счет. Там о русских и половцах, с которыми монголы впервые встретились в бою на Руси, говорится:
«Это такие люди, которые в ярости принимают смерть, бросаясь на собственные мечи. Мечи же у них, сказывают, остры».
В общем, если судить по мнению автора «Сокровенного сказания», Субэдэй и другие монгольские полководцы не страдали шапкозакидательскими настроениями и трезво оценивали воинские способности этих народов.
Взгляд на данный вопрос покоренных народов известен намного больше. Понятное дело, что русские летописцы, жившие в период монгольского нашествия ни о каком «партнерстве» не думали и не писали, что очевидно с самого заглавия летописной повести об этих событиях – «Батыево пленение». Здесь следует также пояснить, что мировоззрение русских людей той эпохи сильно отличалось от нашего, это надо твердо понимать – их взгляд на жизнь и мир вокруг них был целиком и полностью религиозным, соответствующим православной христианской вере. Именно в этих понятиях они и воспринимали «Батыево пленение», т.е. так, как его объясняли православные иерархи. А объясняли они его как последствие грехов русских князей и их подданных, которые в своих усобицах и войнах между собой губили людей и совершали преступления перед Богом. За что и последовало наказание от Бога – нашествие «поганых» и получение ими власти над русскими князьями. Наиболее ярким и полным изложением этой доктрины было «Слово» епископа Владимирского и Суздальского Серапиона (умер в 1275 г.), современника и свидетеля нашествия монголов Батыя:
«Мы же единако не покаяхомъся, дондеже приде на ны языкъ немилостивъ попустившю Богу; и землю нашю пусту створша, и грады наши плѢниша, и церкви святыя разориша, отца и братью нашю избиша, матери наши и сестры в поруганье быша (И все равно не покаялись мы, пока не пришел на нас немилостивый народ, как наслал его Бог; и землю нашу опустошили, и города наши полонили, и церкви святые разорили, отцов и братьев наших перебили, над матерями и сестрами нашими надругались)».
Несмотря на перечисленные тут ужасы, суть данной проповеди заключалось в призыве к смирению перед властью Орды, как посланной Богом в наказание за грехи. Отсюда исходило и признание каана Монгольской империи как «царя», законного владыки Руси.
В продолжении о том, как Русь свергала Иго.
Читайте также:
Каким войском монголо-татары Русь завоёвывали
Кто такие монголо-татары
