Отвечает кандидат исторических наук, заведующий отделом археологических исследований государственного музея-заповедника «Куликово поле» Евгений Столяров.
— Какие ценные вещи Вы хотели бы найти на раскопках?
Работа археолога заключается не в том, чтобы найти ценные вещи, а в том, чтобы, прежде всего, получить новые знания и открыть что-то новое. Археолог занимается раскопками в поиске источников для новых исследований. Эту профессию можно сравнить с деятельностью детектива. Работа археологов творческая, требующая внимания, воображения и абстрактного мышления. Поэтому для археолога вещь — это лишь побочный результат раскопок. В первую очередь, он должен понять сам памятник, фрагменты которого найдены. Его планиграфию (где какие дома стояли), понять стратиграфию (как развивалось поселение), кто жил до и после эпохи, к которой относится находка. А вещи — это лишь средство, позволяющее интерпретировать материальную культуру, дающее возможность понять хронологию объекта в разные эпохи его существования.
Вещь — не самоцель археологических раскопок, мы исследуем памятники, отдельные страницы истории. Сохранять памятники — это ещё одна цель археологов, ведь в будущем это поможет новому поколению лучше знать свою историю.
— Были ли у вас опасные находки? Например, мины?
Многие археологические памятники находятся на удобных возвышенностях. Возвышенности сами по себе уже являются естественными укреплениями. И естественно, что во времена военных событий эти территории использовались в качестве огневых точек или защитных рубежей. Опасными находками считаются, например, боеприпасы. Кто знает, не взорвется ли что-то прямо сейчас у вас под ногами? Столкнувшись с боеприпасами любого периода, например, ХХ века, археологи вызывают подмогу — саперов. Если мы находим останки воинов периода 1941–1945 годов, то сообщаем об этом поисковикам: поднятие останков солдат, павших в Великой Отечественной войне — задача поискового движения. Среди них есть и специалисты, которые умеют работать с боеприпасами и другим вооружением профессионально.
— А радиоактивные предметы вам попадались на раскопках?
При слове «радиация» первая мысль, приходящая в голову — это авария на Чернобыльской АЭС. Катастрофа случилась 34 года назад, а концентрация цезия-137, который очень радиоактивен, остается весьма высокой до сих пор. Для полураспада цезия-137 нужно более 30 лет, значит, Тульская область, часть районов которой относится к Чернобыльской зоне, станет чистой не раньше 2050 года. Однако на территории Тульской области естественный радиационный фон повышен не только из-за аварии на ЧАЭС. «Фонят» выработки неработающих угольных шахт Подмосковного угольного бассейна, их в нашем регионе много. Это так называемые терриконы — искусственные насыпи из пустых пород. Их извлекают при подземной разработке месторождений угля.
— Что чаще всего находят археологи?
Черепки: фрагменты керамической посуды, относящиеся к различным эпохам. Человек с давних времен пользуется посудой, а она долго не живет. По керамическим фрагментам можно узнать многое: эпоху, определить возможные торговые пути, границы поселений, понять, какому этносу она принадлежала.
Материал подготовили Мадина Зиявадинова, Анастасия Матосова, студентки третьего курса кафедры журналистики ТулГУ