Пересмотр итогов приватизации и возвращение государству оказавшихся в частных руках предприятий остается одной из наиболее востребованных тем у российской аудитории. Дошедший до президента Путина скандал с Башкирской Содовой Компанией, в которой как вдруг выяснилось государству сначала принадлежало 62 процента, а потом стало 38, обещает положить начало череде расследований правомерности перехода государственных активов в частные руки сообщает «DEITA.RU»
По мнению популярных российских ТГ-каналов, дело Башкирской Содовой может стать прецедентом и запустить в России череду проверок сделок с активами, находившимися в собственности региональных правительств, начиная с 2000 года. Авторы даже заявляют о подготовке неких списков «приватизаций и слияний», которые инициировались региональными властями и осуществлялись под контролем ФАС и Минэкономики России.
В принципе, если не придираться к терминам, то речь может идти о некоего рода кампании по деприватизации. Политический профит от такой операции, казалось бы, очевиден: тут тебе и ответ на «чаяния народа», жаждущего крови за «разворованную народную собственность», что не может не повысить рейтинг Президента, и очередной инструмент контроля региональных элит (которых правда уже с фонарями искать пора) и все это, как говорится, «в одном флаконе».
Однако, при ближайшем рассмотрении экономический и даже очевидный политический становятся уже не такими однозначными.
Казалось бы, все замечательно – проведут расследования, вернут в лоно государства неправомерно выведенные активы и тут прольется на бюджет поток недополученных доходов. На кого-то конечно прольется – это однозначно…
Вот только, как выяснили аудиторы Счетной палаты РФ, деятельность более 90 процентов акционерных обществ (АО) с участием государства сейчас практически не контролируется. Более того, даже не известно, сколько в России точно работает этих самых АО, а Минэкономразвития отчитывается только о деятельности 10 крупнейших.
Есть еще компании, в которых государство владеет пакетами акций (как в Башкирской Содовой Компании, например). Так вот, 97 процентов поступлений дивидендов в бюджет, по данным СП, обеспечивают всего лишь 20 крупнейших АО, а более 500 акционерных компаний с госучастием за последние три года вообще не выплачивали дивиденды.
Так что, при таком подходе к правлению госсобственностью экономический эффект от новых указаний Президента может оказаться при таких исполнителях под большим вопросом.
С точки зрения политической, большая часть электората конечно же проглотит идею «раскулачивания» олигархов и чиновников «на Ура», однако уже сейчас отмечается, что с уходом в тень «олигархов от крупного бизнеса» мишенью для народного недовольства становятся те же менеджеры государственных АО, получающие суммы, сопоставимые с бюджетом небольшого провинциального города. Разница зарплат между ними и простыми сотрудниками составляет порой десятки раз – от 8 (если по закону) до 22 и более. При этом, во многих предприятиях с госучастием руководство еще и получает вознаграждения даже при убыточной деятельности. А в случае гипотетической «деприватизации» число таких высокооплачиваемых «эффективных менеджеров» только вырастет.
Новый «инструмент контроля регионалов» - звучит более реалистично. По сути «под колпаком» могут отказаться все региональные руководители, однако сколько их сменилось с 2000 года? Тем не менее очередная кампания дает широкий спектр возможностей для нечистых на руку уже современных чиновников, способных под шум реализации новых указаний президента не забыть и себя любимых. Ждет ли регионы масштабный передел собственности? – вопрос конечно открытый. Однако с учетом того, что львиная доля наиболее интересных региональных активов уже давно находится под контролем федеральных ФПГ есть высокая вероятность того, что все ограничится «деприватизацией» привокзальных туалетов и полузабытых предприятий из разряда «и даром не надо».