Друзья, по традиции в пятницу обойдёмся без финансовых новостей и мнений экспертов. История со счастливым концом не о цифрах, а о собачьей гордости. Прислана нам в редакцию от читателя из Краснодарского края.
Наш читатель оказался не только любителем собак, но и мастером пера, текст фактически без каких либо правок...
... история про собачью гордость
У моего приятеля два датских дога – Альма и её сын Айзис. Воспитанные собаки, исполненные самоуважения – даже общение с другими представителями собачьего племени для этой парочки всегда светский раут, насыщенный ритуалами и правилами хорошего тона.
Живёт мой приятель в центре города, а собак держит у тёщи в пригороде. Ну не помещаются два дога в городской квартире, так, погостить приезжают, двор исследовать на предмет появления чего нового. В пригороде, при частном доме им воля и все условия для самосовершенствования.
Раз пригласил меня приятель к себе (точнее, к тёще, благо, эта достойнейшая женщина как раз собиралась отъехать в гости к родственникам в соседний город) погостить. Шашлычки там, шулюм и прочие прелести кратковременного холостячья. Кто не первый год женат, тот поймёт.
Имея в виду встречу с собаками (приятель не общался с ними уже несколько дней и совсем соскучился) мясо для шашлыка закупили на косточках. Пусть не лучший вариант для нас – зато для Альмы с Айзисом самое то. Отведут душу, нагрызутся.
Едем в маршрутке, значит. И тут взгляд моего приятеля приобретает полную бессмысленность, точнее, этакую бессмысленную задумчивость – и на мой тревожный вопрос о том, что произошло, взволнованно выдавливает:
– (приятель) Мы с тёщей позавчера последний раз разговаривали, прощались. А вчера мы с тобой к поездке готовились. Сегодня полдня от той подготовки пивом отпаивались…
– (я) И что, – говорю, – из всего этого следует? Тёща ещё не уехала, нас ждёт? Или уехала и уже вернулась? Или совсем уезжать передумала? Отвечай, не зли меня безысходностью выражения своего лица!
– (приятель) А то из этого следует, – ещё более взволнованно заявляет приятель, – что доги мои взаперти третьи сутки в доме сидят. Я сам Наталью Васильевну о том просил, комбинация у меня такая сложилась. Тёща собак в доме запирает с тем, что я приеду через пару часов, и уезжает. Ей с ними сидеть, меня дожидаться не нужно в результате. А мне выгода всесторонняя: ни меня, ни тебя, ни сумки, содержащие стеклянное дополнение к шашлыку, она не увидит. Стало быть, мы не услышим мягких, деликатных намёков об уровне нашей алкоголизации – намёков, что так любит отпускать Наталья Васильевна. А тут мы с тобой два дня собирались, да полдня добираемся… Бедные, бедные Альма и Айзис!
– (я) Ха, – говорю,– это мы с тобой бедные. Вместо сибаритства, на которое я рассчитывал, придётся заниматься ассенизаторством. Уж за почти три дня твои ребята в доме покуражились, представляю себе. Давай я скажу водителю, чтобы он меня высадил, я шашлык предпочитаю употреблять никак не после сам знаешь какой работы, что нас ожидает.
– (приятель) Ты это брось, – уже уверенным тоном говорит приятель. – Меня оскорблять – оскорбляй, можешь даже попрекнуть чем-нибудь, а собак не смей заподозривать в отсутствии культуры и самоуважения. Сидят, сто процентов даю, терпят. Скулят, несчастные, дверь царапают, но терпят! Спорим.
Ну, поспорили. Оставшиеся полтора часа до пригорода добирались в молчании: слишком уж волнительная предстояла встреча.
И вот мы подходим к тёщиному домовладению, прислушиваясь: воют или скулят?
Доги звуков не производили. Стало быть, злорадно подумал я, победа моя: раз молчат, значит, все свои дела поделали и отдыхают. А ведь спорили мы вот на что: если не выдержали доги и устроили из тёщиного домовладения клозет – все действия по сокрытию этого дела от хозяйки, то есть вынос содержимого, вымывание полов и дезодорирование вкупе с дезинфекцией – на приятеле. Если ж хватило у ребят сил вытерпеть (почти трое суток!!!) – что ж. Когда закончится сами знаете что, за добавкой (а это в получасе ходьбы) иду я. Я и так всегда хожу.
Калитку открыл приятель. А вот дверь в дом – я настоял – открывать предстояло мне, ибо на многое способен хозяин собак, если речь идёт об их чести. Даже быстро-быстро полы вымыть. Мне же чистота спора была важнее.
И надо же, как будто в доме нет никого! Ведь почуяли хозяина и меня, не могли не почуять – но молчат. Обиделись, что ли? Или вину чувствуют?
Смело открываю дверь и вдруг – две чёрные тени, не разбирая пути, прямо через меня, я – кубарем с крыльца, стукаюсь всеми пятью точками, и на мгновение впадаю в прострацию. Где-то на периферии сознания короткий крик приятеля: «Альма! Айзис!»…
Через мгновение, лишь моё самосознание ко мне вернулось, взгляд мой сфокусировался на следующей картине.
Два здоровенных дога, плечом к плечу, на грядке с тёщиными любимыми фуксиями в позах, соответствующих столь долго ожидаемому ими моменту… А эти глаза! Четыре увеличившихся вдвое от нормального состояния и устремлённых в вечность собачьих глаза! Сколько глубины я увидел в этих глазах в тот момент!
…В прихожей вовсю пахло. Подсолнечным маслом. Пятилитровая бутыль была опустошена и каталась по полу. Пластмассовая крышка, разумеется, была сорвана – для зубов дога это не препятствие. И никаких иных неприятных запахов! Даже пятен от масла нет – всё вылизано до блеска!
Нужно было видеть лицо моего приятеля: степень гордости не определялась арифметически. Почти трое суток, нажравшись подсолнечного масла – и ничего более – сидеть и терпеть, под конец не имея сил даже гавкнуть навстречу хозяину… Ну, понятно, ни на секунду нельзя было расслабиться…
С тех пор эту семью иначе как «Сэр Айзис» и «Леди Альма» мы не называем. А вывод из этой истории может быть лишь один: собаки способны вытерпеть всё. Кроме наличия чего угодно съестного, запертого с ними в одном помещении…