Воспоминания выдающихся учёных-клиницистов нашего времени о своих учителях
Отечественная медицина, среди всего прочего, славна своей преемственностью. Однако, несмотря на наличие в каждом без исключения медицинском вузе нашей страны кафедры истории медицины, современные доктора мало что знают о корифеях врачебного дела – тех, благодаря кому в той или иной степени они получают образование, а также имеют возможность пользоваться различными методами диагностики и лечения заболеваний. Иными словами – профессия теряет своё благородство и интеллигентность, в то время как общеизвестно, что испокон веков в нашей стране врач, наряду с квалификацией, обладал глубокой культурой и общей эрудицией.
К счастью, у нас есть отдельно взятые представители медицинской общественности, которые пытаются возродить эту связь поколений в клиническом мире, удивительным образом сочетая в себе как высочайшую общую культуру и профессионализм ушедшей плеяды докторов, так и нетривиальный подход к одной из наиболее консервативных специальностей, адаптированный к нынешней реальности.
В своё время мне довелось беседовать со многими выдающимися учёными-клиницистами нашего времени, которых, среди прочего, я просил рассказать о своих учителях.
Профессора А.Л. Сыркин и М.А. Гуревич об академике АМН ССР В.Н. Виноградове:
«Как известно, внутренняя медицина изучается в 3 этапа: на кафедрах пропедевтики внутренних болезней, факультетской и госпитальной терапии. За период моего студенчества этими кафедрами руководители выдающиеся интернисты: академики В.Х.Василенко, В.Н.Виноградов и А.Л.Мясников соответственно.
Обучение в факультетской клинике мне особенно полюбилось. Нашу группу вёл доцент Константин Алексеевич Щуров, замечательный врач и педагог, ничем, кстати говоря, не уступавший в практическом аспекте своим более именитым коллегам. Это был человек высочайшего профессионализма и высочайшей культуры, которого я вспоминаю с благоговением.
Конечно, Виноградов лично оказал на меня колоссальное влияние. Его отличительной особенностью было скрупулёзное отношение к пациентам (вспомним, что факультетская терапевтическая клиника была основана самим Григорием Захарьиным). Он в совершенстве владел искусством сбора анамнеза. Обходы Владимира Никитича поражали своей конкретикой, концентрацией на состоянии больного. К коллегам он был строг, требователен, но справедлив. В «Виноградовской» клинике, наряду с профессионализмом, царило чрезвычайно гуманное отношение к пациентам. И это подкупало.
«Об академике Виноградове у меня сохранились самые тёплые воспоминания. Владимир Никитич был блестящим клиницистом-интернистом широкого диапазона, проявлявшим наибольший интерес к кардиологии. Равных ему, на мой взгляд, практически не было. Именно Виноградову принадлежит создание кардиореанимационных бригад для больных с острым коронарным синдромом. Он был основоположником неотложной кардиологии в нашей стране. В Виноградовской клинике функционировало целое отделение экстренной кардиологии, предназначенное для лечения пациентов с острым инфарктом миокарда.
Судьба не всегда благоволила к Виноградову: в 1952 г. он был арестован по хорошо известному «делу врачей». К счастью, его пребывание в местах не столь отдалённых было недолгим – вскоре умер Сталин, и Владимир Никитич был полностью реабилитирован и восстановлен в должности. Именно в первые постреабилитационные дни я и познакомился с ним.
Он был блистательным диагностом. Моментально вникал в состояние больного. Его обходы, собиравшие всех – от профессоров до студентов, были неповторимы своей конкретикой. Несмотря на своё отношение к «старой плеяде» учёных, он постоянно внедрял в клинику новейшие для того времени функциональные и лабораторные методы исследования. В нём сочетались как нельзя более патриархальный российский клиницизм и тяга к научным новинкам. В жизни он был довольно жёстким, но в то же время интеллигентным человеком. Обладал широкой эрудицией. Собирал картины русских передвижников, знал литературу, музыку. Но главным делом его жизни была клиника. Несмотря на свои высокие научные звания, он был в первую очередь врачом».