Аристотель, Платон и Еврипид о спартанских женщинах
Отдельный раздел своего трактата «Политика» Аристотель решил посвятить анализу спартанского государства. Так, положение женщин у лакедемонян он считает тем камнем преткновения, приведшем в итоге их страну в упадок. Женщины, с точки зрения Аристотеля, «ведут своевольный образ жизни и предаются роскоши». Вышло это из-за того, что легендарный спартанский законодатель Ликург, по его мнению, позаботился о насаждении хороших обычаев и нравов мужскому населению Лакедемона, но пренебрёг сделать то же самое по отношению к женщинам. Привело всё это к тому, что в итоге многие рычаги управления оказались у них в руках. «И действительно, в чем разница: правят ли женщины, или должностные лица управляются женщинами?».
В своих рассуждениях об излишнем своеволии спартанок и едва ли не их доминирующем положении в лакедемонском обществе Аристотель не был одинок. На распущенность спартанских женщин, их склонность к роскоши и беспорядкам указывал и Платон в своих «Законах». А до Аристотеля и Платона поэт Еврипид в своей трагедии «Андромаха» от лица фарсальского царя Пелея осуждал спартанского царя Менелая, мужа Елены, за то, что тот не смог удержать её от адюльтера (троянский царевич Парис похитил её в гомеровской «Илиаде»). В то же время для Пелея поступок неверной женщины был закономерен: ведь уже с детства спартанка делит «палестру с юношей и пеплос ей бедра обнажает на бегах... Невыносимо это... Мудрено ль, что вы распутных ростите».
Социальная и экономическая свобода спартанок
Действительно, известно, что ещё Ликургом были введены состязания в беге для девушек. Объяснялось это решение тем, что подобные спортивные занятия закаляют их, позволяя в будущем родить более сильных и здоровых детей. Плутарх прибавляет, что помимо бега спартанки также занимались борьбой, метали диски и копьё – в общем различия от спортивной программы юноши были совершенно минимальные.
Кроме того, в отличие от других греческих женщин (например, афинянок), вынужденных свои дни проводить за ткацким станком и другими домашними обязанностями, спартанки были освобождены от этой унылой монотонной деятельности. Всю тяжёлую работу выполняли рабы; женщина лишь заботилась об общем попечении о домашнем хозяйстве и воспитании детей (и то, когда мальчику исполнялось 7 лет, его забирали в воспитательный дом, и бремя ответственности по уходу за ребёнком слагалось с плеч матери).
И это не говоря об одном весьма интересном брачном обычае спартанцев. Так, согласно законам Ликурга, если пожилой спартанец был женат на молодой девушке, то для зачатия ребёнка он мог привести к ней молодого человека, а затем воспитывать его как своего. Любой другой спартанец, не особенно торопящийся жениться, но желающий оставить потомство, мог договориться с мужем спартанки об её «одолжении» на какое-то время.
Точно так же сквозь пальцы мужья должны были смотреть на измену жены. Прижитые от таких связей дети могли быть признаны наследниками как «официального» супруга, так и любовника. Нетрудно догадаться, в каком шоке должны были быть греки от подобных норм в спартанском обществе.
Экономическая свобода спартанок заключалась в том, что при отсутствии сыновей земельный участок наследовали дочери. Почти половина земли полиса принадлежала женщинам (в чём Аристотель видел едва ли не первостепенную причину упадка Спарты). От своих родителей девушки получали богатое приданое, которым могли в полной мере распоряжаться, а в общем наследстве доля дочери была приблизительно равна доле сына. Женщины Афин могли только позавидовать их степени экономической эмансипации.
Так был ли у спартанцев матриархат?
Конечно, не был. Лаконофобы чересчур преувеличивали влияние спартанок в греческом обществе и на политическом поприще. Так, в вопросе выбора мужей у них было немногим больше свободы, чем у постоянно упоминаемых нами афинянок. Отец (или наследник отца, если его не было уже в живых) отвечал за обручение детей. И даже спартанка-сирота не могла сама выбрать себе супруга – в таком случае выбор осуществлял один из спартанских царей.
Богатства, которыми якобы обладали лакедемонянки, не могли возникнуть во время Ликурга, поскольку основным владельцем наделов считался мужчина-спартиат. Положение изменилось с принятия закона Эпитадея, установившего, по сути, режим частной собственности и позволявшего каждому гражданину свободно распоряжаться своим имуществом. Случилось это после Пелопоннеской войны, в ходе которой победу одержала Спарта, и, как говорит Плутарх, наводнившие полис золото и серебро помутнили рассудок лакедемонян. Неудивительно, что большая часть земель в этот период сконцентрировалась в женских руках.
Спартанских цариц нам известно немного, и примеров прямого влияния женщин царственных особ на своих мужей или сыновей у нас не сказать что бы намного больше. Таковыми были, например, мать царя Агиса IV, Агесистрата, и его бабка Архидамия. Своему большому влиянию в государстве они были обязаны, прежде всего, богатству и полученным с помощью него должников и клиентов.
Но даже такая степень свободы спартанок казалась что Аристотелю, что Платону чрезмерной. Ярким примером того, как на своих жён смотрели древние греки, служит сочинение Ксенофонта «Домострой». Там, в частности, подчёркивается, что природа приспособила тело и дух женщины для домашних занятий, в то время как мужчину – для внешних трудов, тем более, что «оба пола по природе своей не одинаково ко всему способны». Поэтому не должно вызывать удивления, что вина за все проблемы спартанского полиса и его постепенное угасание возлагалась почти исключительно на женщин и слишком «великодушное» отношение к их личной и экономической свободе.
(с) Zeist
Понравилась статья? Тогда, чтобы поддержать нас, можете поставить лайк и подписаться на наш Дзен и Telegram: https://t.me/vestnikistorii
Спасибо за ознакомление!