Пустырь на окраине города. Место которое стороной обходят приличные люди, родители пугают им своих детей, а люди без определенного места жительства назвали своим домом.
Ночь. Время когда люди позволяют своим мечтам взлететь к звездам. Время когда расставляют точки над i. Время когда особенно остро ощущаешь одиночество.
Костры горели пустыре каждую ночь. Одинокие, потерявшие в своей жизни все люди собирались вокруг них. Некоторые озлобившись с подозрением оглядывались по сторонам, а согрев свою с трудом добытую пайку еды они уходили в самый темный угол и засыпали. Некоторые рассказывали байки и шутили. Пытались создать иллюзию семьи и дружбы. Компании и костры были разными. За каждым числилось свое место.
Аркаша и Николаич. Они жили тут уже седьмой год. Пришли вместе. Работали вместе. Проводили время в основном вместе и даже истории рассказывали вместе.
Аркаша был относительно молод. Лет тридцать пять. Не больше. Невысокий и худой. С постоянной улыбкой на лице и искренней готовностью помочь окружающим.
Николаич был высок, крепок, с белой бородой которой позавидовал бы дед Мороз. Доброй улыбкой, но внимательным и цепким взглядом. Ему могло быть и пятьдесят и семьдесят. Многие считали его справедливым и просили решить их бытовые споры или помочь с работой.
Кто они? Откуда? На пустыре не спрашивали.
Но были ситуации когда негласное правило о невмешательстве в чужую жизнь нарушалось. Чаще всего такое происходило когда появлялся одиночка. Одиночка за себя постоять не может или наоборот, за него поручиться другие не могут. Принимать такого? Как соседствовать? Непонятно.
Одинокая фигура сидела у костра Аркаши и Николаича. Обитатели пустыря поглядывали на нее настороженно. Но подойти не решались. Перешептывания за спиной были и скрытыми, а были и с вызовом. Ответом была тишина.
Аркаша первым вышел к костру. И присвистнул от удивления.
— Николаич! Глянь-ка! И что нам с этой красотой делать? — Фигура попыталась спрятать свое лицо в тени капюшона, но продолжила сидеть на своем месте.
Николаич также подошел к костру. Молча поставив пакет с продуктами он сел напротив фигуры.
Разделявший их костер создавал иллюзию беседы.
— Дай ей чаю. Пусть согреется. – Мужчина достал из-за пазухи нож. Фигура вздрогнула, но осталась сидеть на своем месте. Он наблюдал за гостем и усмехнулся увидев испуг. Достал из пакета батон и начал нарезать его.
– Хочешь быть нашей гостьей? – Аркаша протянул алюминиевую кружку.
— Хочу. А как вы узнали что я девушка? — Фигура спустила с головы капюшон и оказалась девочкой лет пятнадцати на вид.
—Ребенок! Вот задать бы тебе ремня, да отвести в полицию. Видно ведь что и дом у тебя есть. И семья тебя любит. Зачем пришла? Жить надоело? — Николаич с горечью смотрел на ребенка перед ним. Знал, что не сможет убедить пойти домой. Но и долго такие не живут.
Молодые, обиженные на всех тех кого раньше считали близкими убегают из дома. Ищут приключений. И не возвращаются. Многих он видел на остановках. Многих он видел в подвалах. Чаще всего на остановках на него смотрели ясные и чистые дети с лучших фото сделанных родителями, а в подвалах… А в подвалах они были не всегда живы. Он сдавал их полиции. Анонимно и не только. Приводил за руку. Возвращал в семьи. Слишком мало было тех кто прожил больше двух лет после побега из дома. Побег не бывает без причин. А причина редко исчезала надолго.
— Почему надоело? Не надоело. Хочу жить. Только зачем? Мы все равно умрем. — Девочка подняла глаза и у мужчины затряслись руки. Он видел этот взгляд. Много лет назад. А потом каждую ночь в преследующих кошмарах.
— Что же случилось с тобой? Ребенок не должен смотреть глазами старика? — Николаич смотрел в ее глаза и не чувствовал слез стекающих по своему лицу.
— Оставайся с нами. Но помни что у тебя есть дом. — Аркаша впервые видел своего старшего друга в таком состоянии. Но взгляд ребенка и его пробрал до самых костей. Сегодня он не сможет уснуть. Он видел такой взгляд. Много лет назад. А потом каждую ночь в преследующих кошмарах.
— Останусь. А утром уйду. Дома знают что мне надо побыть одной. Они… Смогут понять. Меня кстати Мия зовут. — Девочка заметно успокоилась. В глазах появилась искра любопытства и она начала осматривать приютивших ее людей.
Молча Николаич раздал банки с тушенкой и куски батона. Девушке дали одноразовую ложку. Она с удовольствием и благодарностью принялась за поздний ужин.
Ситуация была странной. Но спокойной и уютной.
— Ты расскажешь? Почему ты оказалась тут? — Аркаша был молод. И ему было сложно подавить свое любопытство. Но он готов был отступить получив отказ.
— Расскажу. Но после вас. — Девушка вопросительно посмотрела на мужчин.
Николаич смотрел в свою чашку и думал, вспоминал. Тридцать лет эта история просится наружу. Тридцать лет он мысленно возвращается в тот день и пытается все исправить…
— Я расскажу. Устал молчать. Пусть хоть кто то узнает глубину моего позора.
Мне было двадцать семь. Я жил войной. Любил свой автомат. Опасность на поле боя. Любил себя за продуманность и осторожность. Считал себя прекрасным тактиком, ясновидящим…
Просто обход. Тут уже много месяцев нет боевых действий. Я вел за собой небольшой отряд. Мальчишки. Им не было и двадцати и они верили мне.
Верили и шли. Мы остановились в заброшенном доме. Осмотрели каждый уголок. Распределили дежурства и сухпай. Они шутили. Я улыбался, но пытался демонстрировать строгость. Мы уснули. А утром…
Утром комната была выкрашена кровь. Брызги крови были на потолке. А рядом со мной сидел Алешка. Он смотрел на меня и в его глазах я видел океан сожалений о том чего он не успел совершить.
Он уже не дышал. Его кишки были выпущены и растянуты по всей комнате. Как и у остальных моих подопечных. Звери, которые сделали это с ними, ради развлечения заплели их в косу и косу привязали к двери. Они ждали когда я проснусь. Они записывали на камеру мое отчаянье.
Я не знаю зачем им был нужен я. Три года они держали меня в этом доме. В этой комнате. Иногда включая записанное ими видео. За три года я убил шестерых из моих мучителей. Они смеялись и кидали мне на обед наш армейский сухпай. За убийство давали двойную порцию.
А в один из дней комната утром была открыта и никаких следов моих мучителей. Я вернулся домой. Но я не мог смотреть в глаза своим близким. А они не могли поднять свои глаза и посмотреть на меня. Я ушел. Ночью. Как в последний обход. Мне нет права на покой.
Тишина воцарилась над костром. Девочка смахнула слезы с лица. Аркаша молча разлил чай. Посидел немного и сказал:
— Я тоже расскажу. Потому что.. Потому что я тоже устал молчать.
Мне было двадцать. Я был студентом. Зубреж билетов на экзамен до поздней ночи. Разгульные вечеринки до утра. Влюбленность. Это был шестой день сессии. Накануне мы отметили сдачу сложного экзамена, но пора было готовится к новому.На часах четыре утра. Мозг просил пощады и сна. Моя девушка решила что это самое подходящее время для выяснения кто кого больше любит. Я помчался к ней. Это был соседний двор.
Я считал что я ненадолго. В ту ночь мои родители отсутствовали. Папа в командировке. Мама на смене в больнице. В соседней комнате спала моя младшая сестра. Ей было пять. Когда я вернулся, то сразу лег спать. Я… Я виноват. Я не помню закрыл ли я дверь когда уходил, я не помню закрыл ли когда вернулся. Но когда утром мама пришла со смены моей сестры не было в кровати и дверь была закрыта.
Мы искали ее. Объявления, листовки, волонтеры, полиция. Через три дня начался пожар в подвале дома. Обгоревшую. Без сознания. Три года я был рядом с родителями и слушал о том какой я бесполезны. Она… Она жива. Ничего не помнит и больше никогда ничего не увидит. Я виноват. Я не имею права быть с ними.
Тишину нарушали лишь всхлипывания парня. Девочка подсела к нему и обняла.
— Простите. Простите меня. Я... Я расскажу свою историю.
Это было два года назад. У меня были друзья. Мы называли себя семьей. Ночевки, совместные походы, шутки понятные только нам. Но… Год назад произошел несчастный случай. Обвалились перекрытия в гараже. Двое погибли. А те кто выжил… Мы не могли смотреть друг другу в глаза. Каждый старался справиться с болью по своему.
Мой друг. Он старше меня на пару лет. Я не знаю где он нашел этих людей, но я догадываюсь почему никто не заметил. Он начал употреблять героин. Много. Часто. Когда я впервые услышала об этом я не поверила. Не пошла проверять. Я… Предала его.
Тогда когда я переборола себя, когда я пошла к нему было поздно. Я нашла ему врача. Он согласился на лечение. Я поверила ему. Мы договорились ехать вместе. Но утром он был мертв.
Горькие слезы брызнули из глаз девушки. Николаич укрыл ее своей курткой. Аркаша протянул кружку чая.
— Живи. И не дай умереть другим. А когда будет совсем тяжело приходи к нам. Мы будем ждать тебя на пустыре.