Офицеры...офицеры
В старые добрые времена военные мундиры, а в особенности гусарские, сильно ценились представительницами прекрасного пола.
А так как служба в коннице считалась издревле боярской, то и до введения всеобщей воинской повинности служили там только представители древних дворянских родов.
Дворянин, который поступал юнкером в гусары, обязан был вложить в полковой ящик две тысячи рублей ассигнациями, чтобы купить специальную лошадь — парадёр.
Парадёр —строевая лошадь кавалерийского офицера, лошадь для учений и парадов. Строевая верховая лошадь доброй выучки, для парада.
И конечно же, почти все дворяне старались иметь собственные конные заводы, ну а те, кто не имел, просто покупали лошадей у своих знакомых. Как говорили тогда современники:
«Наша кавалерия воспитывается не для войны, а для парадов».
Денег...куры не клюют
У дворян денег было много, и они швыряли ими без особого счёта, устраивая пикники и кутежи чуть ли не ежедневно.
Особенно прославившимися в таких гулянках были офицеры Псковского кирасирского полка, корнеты В.П. Шеншин, Т.М. Прозоркевич и князь Матвей Виельгорский.
Появляясь в городе, эти офицеры всегда вносили оживление в светскую жизнь, устраивая немыслимые кутежи, гулянки и балы, а в самые циничные вечера довольствовались тем, что:
«Каждая взятая напрокат дама должна была явиться перед кутилами и проплясать патагонский танец, или пляску полупьяных одалисок».
«Гусарский вечер обычно заканчивался чудным ужином, во время которого милые создания кушали в натуральных костюмах и даже... без фиговых листиков».
Целыми ночами продолжались подобные гулянья, и только на рассвете некоторые старались попасть домой. Иные кое-как сами добирались, некоторых просто вели, других несли, но большинство оставалось спать на столе.
Современники рассказывали, что однажды губернатор Соковнин, в сопровождении представителя дворянства Теплова, получив несколько жалоб на действия офицеров, накрыли всех этих проказников на месте преступления, когда их афинский вечер…без листиков…был в самом разгаре.
Интересно, что потом они сами сделались постоянными посетителями подобных пикантных вечеров и поклонниками таких вечеринок.
Страсти по балам
Да, офицеры очень любили маскарады и костюмированные вечера.
Так, у орловского губернатора А.В. Кочубея был устроен грандиозный костюмированный вечер, на котором всех представителей ждал огромный сюрприз.
Поздним вечером, когда вечеринка была в самом разгаре, в распахнувшихся дверях появился англичанин, оседлавший медведя, а следом за ним прямо на лошадях следовали герои баллады Дон Кихот и Санчо Панса.
Испуганность вскоре превратилась в смех, и как же приятно было узнать, что англичанином был некто князь Козловский, а Дон-Кихотом и Санчо-Панса выступали молодые бравые офицеры.
Мишка же оказался ручным. Ему в лапы всунули корзинку с подарками для барышень, и он культурно обходил каждую, среди раздававшегося смеха и визга присутствующих женщин.
Изобретательности гусар можно было просто позавидовать.
Повыше...от родительских глаз
Однажды офицеры решили устроить бал в квартире командира полка и позвали туда всех знакомых и друзей.
Оставалась одна важная деталь — нужно было избавиться от внимательных глаз маменек и тетушек, которые неотступно следовали за своими чадами.
Немного поразмыслив, гусары придумали довольно интересный ход, сразив наповал сразу двух зайцев — увеличив пространство и избавившись от опеки:
Как только все гости съехались и уважаемые родственники расселись по скамьям для обзора своих чад, то эти скамьи, под общий крик и визг, вздёрнули к потолку, и оставили их там до окончания бала, предоставив возможность наблюдать за своими деточками с высоты птичьего полёта.
Иногда не обходилось и без курьёзов.
Первый кринолин
Так, после состоявшихся выборов губернского предводителя Апраксина, в зале собралось множество гостей. После оглашения результатов дворяне, которые любили Виктора Владимировича стали аплодировать.
Все без исключения стремились поздравить Апраксина с избранием. За кавалерами тянулись дамы, кто-то уже говорил приветственную речь, но неожиданно в зале раздался тихий, постепенно усиливающийся смех.
Оратор растерялся, замолчал, все обернулись и внимательно смотрели на входную дверь, в проёме которой появилась помещица Хрипунова, спешившая на торжество из самой Москвы.
Не понимая причин столь громкого смеха, она величаво подошла к Апраксину, сделала книксен и села в кресло.
Дворяне продолжали хохотать. Как оказалось, провинциалы просто в первый раз увидели новую московскую моду.
У Хрипуновой в подоле юбки оказались зашитыми железные обручи. И когда она села в кресло, то обруч из горизонтального положения пришёл в вертикальное — хохотали все до упаду.
Новая мода на кринолин пока не укладывалась в мозгах провинциальных дворян, однако вскоре местные дамы всё же перехватили её и вплоть до 1866 года ходили по улицам, подобно 40-ведёрным бочкам.
Увеселениям и чудачествам дворян не было предела.
Сколько же шума было на свадьбе гусара барона Тизен-гаузена. Оказалось, что он развёлся со своей женой, потом её сам же выдал замуж за своего друга гусара, был у неё на свадьбе свидетелем, а впоследствии ещё и дал ей в приданное целую деревню с крепостными душами.