В нашей жизни всегда есть что-то, над чем мы не властны.
Но в 15 лет я с этим была категорически не согласна.
Мой юношеский максимализм заставлял меня сопротивляться всему плохому.
Я хотела улучшить весь Мир и в том числе своих родителей.
Я так их любила, что неистово боролась за то, чтобы они стали другими, доказывая им, что они неправильно живут и не так воспитывают своих детей.
Когда я поняла, что родители меня не слышат и продолжают быть теми же безответственными взрослыми, тогда я решила выразить свой протест явно. Я ушла из дома к подруге.
Ее родители уехали на три дня, оставив присматривать за восьмилетним братом.
В первый же день мы решили отпраздновать нашу "свободу". Накупили на карманные деньги конфеты, печенье и огромную бутылку лимонада со вкусом старого доброго Буратино.
Через пару часов нам всем троим стало очень плохо.
Я чувствовала как горит моё тело и без остановки бегала извергать всё съедобное ранее в унитаз.
Подруга с братом нетерпеливо ждали под дверью туалета, чтобы сделать то же.
Мы быстро поняли, что дела плохи и надо что-то делать.
На дворе безмобильное время. Единственный источник связи-это железная будка на краю дома, куда нужно кинуть 2 копейки.
Кое-как на ватных ногах, придерживаясь за стены подъезда я вышла и вызвала скорую первый раз в своей жизни.
Дальше помню только, как мужчина в белом халате вливает в мое горло розовую красивую жидкость.
Даже после того, как мне пришлось выпить трёхлитровую банку воды, разбавленной марганцовкой и выпустить ее из желудка обратно, мне нравится её розовый яркий цвет.
А ещё помню, как большая кудрявая женщина в белом халате расспрашивала всех нас, что мы ели и пили, собирая со стола остатки нашего "пира" в пакетики.
Дальше капельницы, опухшие вены на руках, страшные дерматиновые тапки 40-го размера с нарисованными краской буквами И/О..
И мамино заплаканное лицо через окно первого этажа Инфекционного Отделения.
Я чувствовала к ней жалость и подростковый триумф. "Смотри, как может быть, если плохо ко мне относится. Вот умру, будете знать."
Втроём под капельницами лежать было гораздо веселее.
Делились ощущениями от иголок в вене и учились ходить под себя в "утку", играли в "слова" и "города".
Мы с подругой чувствовали себя очень взрослыми. Врачи нас похвалили, что мы вовремя вызвали скорую и спасли друг друга от страшных последствий, потому что отравление было слишком сильным.
А через 8 лет брата подруги не стало. Он умер от острого лейкоза. "Сгорел" за три дня.
Фото улыбчивого шестнадцатилетнего парня с кусочком чёрной ленты в уголке до сих пор стоит и напоминает о той истории, где мы спасли друг друга.
Спустя 15 лет не стало и родителей. Как раз тогда, когда я отчаянно училась принимать их, а не бороться с ними.
Отравление обидами и неприятием гораздо токсичнее, чем отравление тем дурацким лимонадом.
И так хочется промыть марганцовкой всю ту горечь от того, что детство было не таким, как на картинках.
Иногда я мысленно пью марганцовку и очищаю себя от разочарований.
Пусть близкие и окружающие не идеальны, но они живы.
А с остальным я справлюсь.
Мир то всё равно добрый, я точно знаю.
Психоаналитик Юлия Мелащук.
#Запискипишущегопсихоаналитика
#Фисташкинагубах
#Психоаналитиконлайн
#детскородительскиеотношения