Начало июня выдалось жарким. Самоизоляция завела любителей дикого отдыха так далеко, как не завела бы погоня за красотами природы и клёвом. Мошка, змеи, тарантулы и дикое зверьё (да и кто в нашей полосе водится крупнее лисицы?) страшили не так сильно, как штрафы непонятно за что, а потраченные впустую майские праздники требовали моральной компенсации. И не когда-нибудь, когда ВОЗ на горе свистнет, а как только сошли на нет бесконечные ливни, в которых город тонул как его жители в фейковых новостях о чудодейственной силе имбиря, активированного угля и фуфломицинов.
Студенты, получив отсрочку перед защитой, пустились во все тяжкие и забрались в такую глушь, где, страшно сказать, не ловил даже Интернет. До места добрались на закате, наспех разбили лагерь, шашлык жарили в темноте, мясо пересушили, пива взяли мало (на своём горбу много и не унесёшь), но, главное, компания подобралась душевная. Собирались всю ночь куролесить у костра, но к полуночи разбрелись по палаткам и отрубились – то ли перебрали кислорода, то ли отвыкли встречать ночь без подсветки экрана смартфона, и теперь организм брал своё.
Сашка проснулся в душной, кромешной тьме среди храпящих, сопящих и препода по сопромату во сне матерящих тел. На ощупь пробрался к выходу, попутно облапав кого-то из одногруппников, и выполз наружу с намерением справить малую нужду за ближайшим кустом.
После жаркой палатки ночь показалась Сашке особенно зябкой и пронзительно звёздной. Здесь, в пойме, совсем не как в городе: не звёзды светили на небе, а редкие сгустки тьмы щемились в прорехах сияющей молочной реки. «Негатив истории видимой Вселенной, которую свет рассказывает Земле», – поэтично подумал Сашка. Надо бы записать и потом ввернуть в стих – Алинка любит его стихи, вот только записывать нечем и не на чем… Огромная рыжая луна на фоне Млечного Пути светила особенно близко и по-домашнему уютно. Она выглядывала из-за крутого речного берега словно наглый кот, который вознамерился стащить со стола свежий сырник, пока хозяйка отвернулась к плите.
Всё смешалось у Сашки в голове: звёздная река, тёплая, мягкая Алинка, мамины сырники с пылу с жару на чугунной сковороде, такой тяжёлой, что он, мелкий, едва мог поднять её двумя руками. Студент успел забыть, зачем проснулся, но тут его внимание привлекла яркая вспышка выше по течению. Не иначе как городские мажоры решили ночью погонять по пойме на внедорожнике с «люстрой»… Сашка никогда не был задирой, не мог козырнуть батей, баблом или братками и не считал правду дороже собственной шкуры, но сегодня звёзды так сошлись, и его потянуло на подвиги. Нетвёрдой, но решительной походкой он побрёл к источнику света.
Слишком поздно Сашка сообразил, что не слышит рёв мотора… вообще ничего не слышит. Даже сверчки молчали, хотя пока он выползал из палатки, казалось, от их стрекота оглохнуть можно. Внедорожник с «люстрой» оказался пятнадцатиметровым кубом с матовыми металлическими гранями и вообще имел подозрительно внеземной вид. Когда перед Сашкой возникла мерцающая зелёная фигура с пренеприятной штуковиной в руках, напоминавшей ощерившийся швейцарский нож, студент понял, что в этой жизни есть вещи пострашнее экзаменационной комиссии.
– Вы будете ставить на мне опыты?.. – срывающимся голосом простонал Сашка.
– Нет. А надо? – безучастно ответил пришелец. Голос с металлическими нотками прозвучал прямо у парня прямо в сознании, которое в этот момент отчаянно пыталось покинуть тело.
Не дождавшись ответа, инопланетянин заскользил в сторону реки, не касаясь земли. Сашка побрёл за ним, в братской могиле любопытства похоронив инстинкт самосохранения и здравый смысл. Туловище пришельца походило на вытянутую каплю, а руки и ноги-ниточки безвольно висели вдоль тела. С пьяных глаз парню привиделось, что его кожа слабо фосфоресцирует, но теперь Сашка разглядел пульсацию токов на гладком, блестящем материале, похожем на мелкозернистую чешую.
Даже не притормозив, пришелец как шёл, так и плюхнулся на крутом речном берегу, так что Сашка чуть не споткнулся о него. Манипулируя прибором, который землянин принял за орудие пыток, он запустил в небо небольшой цилиндрический снаряд: подмигивая зелёным светодиодом, тот выстрелил что-то в воду и завис над рекой.
– Так ты – плод моего воображения? – Сашка попытался мыслить трезво, хотя это, как ни крути, противоречило окружающей реальности.
– Я – не плод, – немного подумав, ответил пришелец, – Я – азотная форма жизни.
Они ещё немного помолчали. Сашка уселся по-турецки рядом, на земле: сухая трава колола зад, но даже тогда он не заметил, что оставил джинсы в палатке и щеголяет перед инопланетным гостем в одних трусах. Он заворожено следил за цилиндром, который плавно спускался к воде и одновременно двигался вверх по течению, оставляя в нескольких метрах позади себя лёгкую рябь на воде. И тут до Сашки дошло, чем занят пришелец:
– А мы вчера тоже пробовали ловить, но здесь клёва нет! – выдохнув, радостно выпалил он.
Рыбак с другой планеты ничего не ответил. Спустя минуту индикатор на «катушке» пару раз подмигнул жёлтым, а потом разразился очередью коротких красных вспышек, так что у Сашки зарябило в глазах. Ловким движением рыбак подбросил цилиндр высоко в воздух, и приличных размеров лещ, описав в воздухе высокую дугу, плюхнулся в траву между человеком и пришельцем.
– Здесь – хорошее место. Хороший отдых, – кажется, инопланетянин пытался завязать разговор. – На моей планете – нет. Земля болеет. Звезда горячая – засуха, воды мало Долгая война. Всем конец.
– Да ладно! Совсем конец?! – Сашка так проникся, что хотел сочувственно похлопать пришельца по плечу, но в последний момент отдёрнул руку. – Вот блин… Эх, брат, сплошной отстой, а не жизнь. У нас, вот, вирус этот дебильный, на работе за свой счёт послали, защита хз теперь, когда… лучше б щас отмучился, и – свобода, – парень засмотрелся на леща, который минуту назад бил хвостом о землю, хватал ртом воздух, а теперь совсем затих. – Да-а-а, хорошо тут. Так бы и забыл обо всём… – вздохнул он.
Пришелец ничего не ответил, а Сашка обиженно уставился на Луну, словно она одна виновата во всех его бедах. Студент не заметил, как начал проваливаться в сон: последним, что он увидел, стала светящаяся зелёная фигура на фоне ночного неба над поймой.
Утро напоминало сцену из «Рассвета мертвецов»: помятые и опухшие, со стонами и матюками студенты выползали из палаток. Девчонки – с размазанным макияжем, особо удачливые парни – тоже. И только Сашка выглядел бодрым, отдохнувшим и как будто про просветлённым.
– Санёк, а Санёк! Я кого вчера за водой посылал? – староста, мучаясь с похмелья, решил подпортить одногруппнику настроение – негоже отбиваться от коллектива.
– Кого? – жизнерадостно поинтересовался Сашка.
– Тебя, дебил! В-а-али давай! – староста зло пнул канистру и вдруг взвыл от боли. Вчера Сашка всё-таки сходил за водой, но поднять смог только полканистры, а ещё половину, умаявшись, вылил по дороге к лагерю. Но и этого хватило, чтобы отбить мизинец на ноге – зато похмелье как рукой сняло.
Сашка подхватил злополучную канистру и бодро затрусил в сторону реки.
– Эй, штаны-то надень! – заорал ему вслед староста. – Чё, думаешь, есть чем похвастаться?
– Штаны… – взгляд Сашки на секунду стал стеклянным, а потом он метнулся в палатку и вернулся уже в джинсах: – Штаны! – гордо провозгласил он, хлопнув себя по бёдрам. Староста окончательно перестал понимать, что происходит, а Сашка, не дождавшись новых инструкций, побежал за водой.
Управился он на удивление быстро, да ещё и припёр полную канистру.
– Хороший отдых. Забыл обо всём! – Сашка вроде как извинялся, но выглядел до неприличия довольным. Буркнув «Изыди!», староста отослал его куда подальше – помогать девчонкам накрывать поляну.
И всё-таки вчера вечером Сашка изрядно набрался, да так, что наутро двух слов связать не мог – это заметили все. Но ничего, к вечеру отошёл, пообещал одногруппникам ухи на ужин и отправился на рыбалку.
Клевало сегодня на удивление хорошо.
Другие истории про инопланетян:
Наследие
День как день