В сентябре 1972 года состоялся первый хоккейный матч суперсерии, между сборной СССР и канадскими профессионалами.
Этому событию предшествовала долгая и кропотливая работа заслуженных тренеров А.В. Тарасова и А.И. Чернышева, уговаривавших сначала руководителя страны Н.С. Хрущева, а затем, сменившего его на этом посту, Л.И. Брежнева.
Решиться на такой шаг, обоим главам государства было не просто, потому что неминуемый (как казалось всем, кроме тренерского состава и самих игроков) проигрыш был неизбежен.
Особенно рьяным противником игры, был главный идеолог партии М.А. Суслов.
Этот аскетичный догматик спорт не любил, словам Тарасова не доверял и, вообще, считал, что позорное поражение резко затормозит построение коммунизма.
В итоге, Анатолий Владимирович, положив на это больше десяти лет жизни, добился положительного результата, но сам был отлучен от процесса, впав в глубокую немилость.
В состав тренерского штаба включили Всеволода Боброва и Бориса Кулагина.
По прибытии в Монреаль, наших игроков пригласили в посольство, где еще раз напомнили данную из Кремля установку: «Проиграть достойно».
Вся Канада с нетерпением ждала начала игр, предвосхищая победу своих кумиров над зарвавшимися «комми», возомнившими себя на равных с основоположниками хоккея с шайбой.
В дни проведения матчей, в стране были отменены занятия в школах, закрыты магазины и офисные центры.
Забегая вперед, надо сказать, что по опросам социологов, итогам этой суперсерии, население Канады предавало большее значение, чем победе над фашизмом во Второй Мировой Войне.
Тем сильнее было потрясение от результата первого же матча, когда заокеанские профессионалы уступили с разгромным счетом 7:3.
Первыми от шока оправились топ-менеджеры Национальной хоккейной Лиги.
Внимательно следя за ходом противостояния двух команд, они обратили внимание не первую пятерку советской сборной, в которой выделялся игрок под номером 17.
Этот хоккеист творил чудеса на площадке, забивая шайбу в ворота противника из любого положения и с разных углов.
Глядя на не утешительные показания табло, спортивные боссы очень быстро научились выговаривать фамилию игрока - Valery Kharlamov, запомнив это имя навсегда.
Будучи людьми сугубо деловыми, и не отягощенными бюрократическими правилами, они составили контракт еще до финальной сирены и попросили разрешения переговорить с русскими хоккеистами.
В раздевалку их проводил товарищ в сером плаще, представляющий ведомство, сотрудники которого сопровождали любую советскую делегацию за рубежом.
Перейдя сразу к делу, у Харламова спросили, за какую сумму в американской валюте, он согласится выступать в составе одного из клубов НХЛ.
В те времена, слово «валюта», в нашей стране, подразумевало уголовную статью и смертную казнь. Даже попытка покинуть родные просторы каралась менее сурово.
Понимая, что объяснять гостям юридические нюансы отечественного законодательства, значило бы опозорить родину перед иностранцами, Харламов решил отмахнуться от назойливых рекрутеров величиной суммы и небрежно ответил:
- Миллион долларов.
Это число пришло в голову, только потому, что для советского спортсмена, получавшего 500 рублей, в качестве премиальных, за победу на чемпионате мира, число «миллион» никак не ассоциировалось с физическим лицом.
И, вообще, подобными цифрами оперировали только в кино и на государственном уровне.
Поэтому, обозначив такую цену, Валерий Харламов посчитал разговор законченным.
Однако переводчик, нисколько не удивившись, продолжил:
- Руководство НХЛ желает знать, сколько именно миллионов долларов мистер Харламов желает получить чеком или наличными за согласие подписать контракт. Те же условия, мы предлагаем двум другим джентльменам, членам тройки – мистеру Петрову и мистеру Михайлову.
Внезапно поняв, насколько серьезно, поступившее предложение, и какие последствия оно может иметь, Харламов, обращаясь к собеседникам, но смотря прямо в глаза сотруднику КГБ, сдавленным голосом произнес:
- Советские спортсмены не продаются.
После этой фразы, западные промоутеры ушли, не прощаясь.
Вторая часть суперсерии 72, прошла в Москве, куда канадские хоккеисты приехали вместе со своими женами, так как их правительство не опасалось, что в «Красной России», им могут предложить более выгодный контракт.
По итогам восьми встреч, наша сборная проиграла, уступив в последнем матче с перевесом в одну шайбу.
Но это уже не имело значение, потому что миф о непобедимости профессионалов, советские хоккеисты развеяли еще во время первой игры.
Потом, когда подобные серии станут проводиться регулярно, Харламов, в разговорах с товарищами по команде, скажет, что очень хотел бы сыграть за океаном, потому что чувствует, что такая манера игры, это его стиль, его хоккей.
Неизвестно, предлагалась ли, так эффектно озвученная сумма в «несколько миллионов долларов», всем троим игрокам или одному из них, была ли учтена страховка и каков срок контракта – ведь бумаги никто не читал.
В любом случае, вознаграждение составляло больше 500 рублей+7$ суточных на каждого хоккеиста.
Можно, конечно, возразить, что спортивные кумиры бесплатно получали однотипные квартиры и могли купить отечественную машину без очереди.
После этого, надо взять в руки калькулятор и посчитать, сколько индивидуальных домов и автомобилей, они могли бы приобрести в странах «со звериным оскалом капитализма», после уплаты всех налогов.
Легендарный хоккеист не дожил до тех времен, когда все барьеры будут убраны и социалистические догмы перестанут существовать.
Валерий Борисович Харламов, чье имя высечено в зале хоккейной славы в Торонто, погиб в автокатастрофе в 1981 году, так и не сыграв в свой канадский хоккей.
ПОСТАВЬТЕ "ЛАЙК", ЧТОБЫ УВЕЛИЧИТЬ ОХВАТ СТАТЬИ. ПОДПИШИТЕСЬ НА КАНАЛ, ЕСЛИ ПОНРАВИЛАСЬ ПУБЛИКАЦИЯ.
Октябрь 1941. Проверка на прочность сталинской вертикали власти
Счастливый, но недолгий брак Воли Маленковой
Плата за пенициллин - торг уместен
А.В. Тарасов - дань уважения, полученная за океаном
