Он очнулся, но не там, где потерял сознание и не с теми. Кто он: жертва глупого розыгрыша, или часть жестокого эксперимента?
Ему потребуется много времени, чтобы распутать весь клубок.
5 глава.
Дима Сметанин в общем-то нравился Глебу. Неприметный, скромный ботаник. Звезд с неба не хватает, но и не нудила. Росточка небольшого, вихрастый и улыбчивый. Они уже полчаса шагали по лесу и искали Копытова. Пока безрезультатно. Дима все время вертел в руке портативный радиоприемник, размером с ладонь, пытаясь поймать волну. Со всех частот доносились только шум и свист. Ничего. Полная изоляция от внешнего мира.
Глеб принюхался: нос щекотал совсем слабый запах клевера. Его трудно было уловить, но Глеб не спутал бы его ни с чем другим. За много лет он изучил этот запах, предвестник начала припадка. Изучил и возненавидел. Он ненавидел поля, покрытые этой травой, да и вообще, все поля. В детстве бабушка еще пыталась вывезти его в деревню, но после серий эпилептических приступов бросила эту затею. Бабушка… бабуля. Добрая, обычная женщина маленького росточка (он ее перерос на полметра) с чуть оплывшими боками.
Мать Глеба еще молодой умерла от рака груди, а отец… Тот однажды вышел из дома и не вернулся. Они с бабулей ждали его еще несколько лет. Подавали на поиски, обходили больницы… Потом перестала ждать бабуля, а он еще долго бежал к двери при каждом повороте ключа в замке, при каждом стуке или звонке. «Папа пришел!..» Возле двора приглядывался к каждому незнакомому мужчине – ведь за долгое отсутствие отец мог измениться.
А однажды он услышал, как одна знакомая женщина сказала бабуле, будто видела, что какой-то мужик часто бывает возле их дома. Бабушка отмахнулась, разговор быстро замяли. Глеб хотел расспросить эту знакомую потом наедине, или прямо спросить бабушку, но так и не решился – пусть он лучше будет мучиться от вопросов, чем знать точно. Ведь так и оставалось неясным и зыбким, не хотелось верить, что просто какой-то алкаш облюбовал это место для отдыха. Лучше думать, что это папа. Скучает, а подойти не смеет – вдруг бабуля прогонит? Папе ведь будет стыдно перед соседями.
Уж лучше не знать точно. Потому что по своей детской наивности, в уходе отца он винил самого себя. Ведь это он, Глеб, был ненормальным сыном. Частые и тяжелые приступы изматывали его слабый организм. А один раз, по рассказам бабули, он чуть было не умер. Кому нужен такой больной ребенок? – говорил себе маленький Глеб, оправдывая поступок отца. Он замкнулся в себе и долгое время вообще не разговаривал. Но время шло, мальчик рос и креп. Болезнь как будто отступила, навещая его редкими приступами. И вместе с растущим здоровьем в Глебе крепла ненависть к отцу. За слабость, за предательство.
Глеб помотал головой, отгоняя невеселые воспоминания. Рядом шел Сметанин все так же нудно теребил свое радио. Глеб уже давно закинул бы бесполезный приемник в кусты.
- И как думаешь, в чем дело? – спросил он. Интересно, что студент думает по этому поводу?
- Если вы будете смеяться, то я лучше придержу свою версию.
- Мне давно уже не до смеха. Когда все в ступоре, катят даже самые фантастические идеи. Только если ты собирался рассказать про трехметрового неандертальца, которого вы с профессором ищете, то можешь не трудиться, я уже в курсе.
Дима поднял белесые брови, как будто не понял, о чем говорит Глеб, потом, как будто вспомнив, с досадой махнул рукой.
- Вот лично вы верите в наличие альтернативной реальности вокруг нас?
- Это в инопланетян? –Глеб опешил. Вот уж чего не приходило в голову.
- Нет, существование инопланетной живой материи допускают многие. Я не про это. Вы слышали про параллельные миры?
- А-а, ясно куда ты клонишь. Ну, что-то такое да, слышал.
- Людей уже давно мучает загадка – существуют они или нет? Ученые современности склоняются к положительному ответу.
В лесу, видимо, недавно прошел небольшой дождь, земля была сырая, ботинки промокли насквозь и соскальзывали при ходьбе.
- Я и сам думал над этой теорией, - сказал Глеб. Лучше разговаривать, чем молчать и слушать сырое чавканье в ботинках. - Но нет, ерунда. Много нестыковок. Например, почему мы проснулись не все сразу, а по очереди? Потом, слишком большая площадь для провала в другой мир. Мы же попали сюда не одни, а с палатками и техникой. И все равно, даже если так, то мы должны были помнить, как мы в том мире собрались вместе.
Глеб покачал головой, отметая все возражения, но Сметанин, похоже, уж очень увлекся этой идеей.
- Вы ведь не будете отрицать очевидного - мы как в западне. Радиоволны не пробиваются, самолеты над нами не пролетают. Птицы, и те… Знаете, что я думаю… Если поймать птицу, надеть ей жестяное кольцо с меткой... Орнитологи же наблюдают за перелетом птиц…
- Кстати, где ваши остальные студенты? – оборвал его Глеб. – Профессор мне так и не ответил: сколько вас было первоначально?
- В том-то и дело, - горячился Сметанин, - я думаю, что все остальные как раз-таки за кругом. Они каким-то образом не попали сюда, когда ловушка захлопнулась. Может, были в ближайшей деревне или уехали делать раскопки в другую часть кольца Хорса. Ведь вы уже в курсе, где мы?
- Допустим, твоя теория про параллельный мир имеет под собой почву. Если мы туда попали, то тогда остальные студенты не могут оказаться за кругом. Они в другом мире. Или мы – в другом.
- Не обязательно. – Недоверчивый тон Глеба парнишку смущал, но он держался крепко.
- Как же мы попали сюда, по-твоему? Где вход?
- Кротовые норы. Существующие законы физики не отрицают, что параллельные миры могут быть связаны квантовыми тоннельными переходами. Кольцо Хорса может являться аномальной зоной. Ведь оно до сих мало изучено, здесь до нас побывало от силы две экспедиции.
- Почему это от силы? – Глеб не удержался от сарказма.
- Потому что про вторую экспедицию было упомянуто вскользь, только об их намерениях. Были они здесь или нет – так и остается загадкой. Потому что та экспедиция пропала. Все двенадцать человек.
У Глеба холодок пробежал по позвоночнику. Только не это. И еще вдруг резко вспомнился вчерашний гость. Рыжий, бородатый, с сумасшедшим взглядом. Может, он бежал от Глеба, потому что сам боялся? Похож он на того, кто затерялся во времени? Отстал от той экспедиции, одичал… Нет, ересь.
- Когда, говоришь, они пропали?
- Как раз двадцать пять лет назад.
- Почему я об этом ничего не знал?
- А что вы вообще знали? Что вы здесь делаете? Может, наоборот, это и привлекло вас сюда.
- Уж вряд ли…
Глеб потер подбородок. Зная себя прежнего, он был уверен, что даже пальцем бы не пошевелил, чтобы ввязаться в какую-то авантюру по следам пропавшей экспедиции. Не говоря о том, чтобы вкладывать свои «кровные» непонятно во что. Его такие сказки никогда не интересовали. Ну, пропали и пропали. Если вообще вся эта история не была выдумана для красивости.
Дима сник. От его горячности не осталось и следа. Похоже, тоже напугался. Представил себя на месте пропавшей экспедиции. Прошли какое-то время молча. Надо бы покричать имя Копытова, как делают Ольга и Лера (сюда доносились их голоса), но не хотелось.
- Еще версии есть? – снова нарушил тишину Глеб.
- Есть. Мы все умерли. От какого-нибудь взрыва или обвала горной породы. И теперь ждем перехода в мир иной.
- Спасибо, порадовал.
Глеб подопнул поганку, оказавшуюся под ногой. Версия как версия. Не фантастичнее других, разве что трагичнее. Интересный парнишка, неглупый, не зашоренный.
- Сколько попыток было выехать из зоны?
- Три. Ваша – четвертая.
- Понятно. И никого постороннего не встречал? Я имею в виду - незнакомого.
Сметанин резко остановился, так что Глебу тоже пришлось тормознуть, оглянувшись на парня.
- Вы что-то скрываете от меня? – спросил Сметанин в упор, так что Глеб внутренне подпрыгнул:
- С чего это ты взял?
- Все что-то скрывают. Мне кажется, каждый знает что-то, чего не знают другие. Но почему-то молчат. В своих интересах.
- А о чем молчишь ты?
- О бензине в уазике. Мы сделали много ходок, а бак все равно полный. А в лагере бензина нет. Откуда он берется? Кто и когда его подливает?
Вот так сюрприз! И ведь никто, кроме Сметанина, не засомневался. Или не заметили?