94 года исполнилось в 2020 году ветерану Великой Отечественной войны Андрею Тимофеевичу Третьякову.
Вот и школа позади
В 1941 году мне было 15 лет. Я окончил 7 классов шахтинской средней щколы №10. До сих пор помню имена некоторых преподавателей: Вукол Семенович преподавал у нас математику, Тимофей Иванович - ботанику (я был у него дома в 1946 году, когда приезжал в отпуск), Зинаида Константиновна Люцедарская учила нас английскому языку и была классным руководителем.
Наступили весенние каникулы, и можно было поступать в ФЗО (фабрично-заводское обучение) или РУ (ремесленное училище) - они только начинали образовываться в нашем городе.
Первомай
Эти дни отмечались в Шахтах грандиозно. Накануне 1 Мая повсюду вывешивались красные флаги, призывные патриотические лозунги и плакаты. Ранним утром все проулки, прилегающие к центру города, перекрывались грузовыми машинами, дежурили милиционеры в парадной форме одежды. А днем проходила праздничная демонстрация. Колонны предприятий со своими эмблемами, транспарантами с портретами вождей партии и правительства под музыку и песни шли по улице Советской от переулка Комиссаровского до проспекта Карла Маркса. С трибуны, временно установленной на площади им.Ленина, демонстрантов приветствовали и поздравляли городские руководители и почетные люди города. Раздавались крики «Ура!», громко звучала музыка. Затем гулянья продолжались по паркам и площадям, на предприятиях.
Ровно в четыре утра
22 июня объявили, что немецкие войска напали на нашу страну, ночью в четыре часа бомбили Киев и другие города. Мне представлялось, что наши войска быстро одержат победу и снова наступит мирная жизнь. Но это оказалось не так…
Жизнь в городе перешла на военный лад. Готовились оборонительные сооружения. Поперек улицы Советской из камней соорудили баррикаду с бойницами. Подвалы зданий обустраивались под бомбоубежища. На открытых площадках, не ближе двадцати метров от строений, рылись окопы. Повсюду проводились митинги, собрания, лекции, вселялась вера в победу. Приводились примеры из прошлых героических побед России. Запомнились пророческие слова В.М.Молотова из его выступления по радио: «Наше дело правое. Враг будет разбит. Победа будет за нами!» Мы жили с надеждой на победу.
Листок коричневой бумаги
1 сентября 1941 года я пошел в восьмой класс школы №2 (ныне гимназия имени А.С.Пушкина). Школу №10 закрыли, здание подготовили под военный госпиталь. Во двор подвели трамвайные пути для подвоза раненых с ж/д вокзала. Зимой наступление немецких войск было остановлено близко на подступах к городу, под Новошахтинском. Наступил 1942 год. Мне исполнилось 16 лет. Я получил паспорт - листок коричневой бумаги. Окончил восьмой класс.
Дорога домой
По завершении учебного года нас, школьников, вместе с преподавателями вывезли в совхоз «Профинтерн» Миллеровского района на прополку, где мы без рукавиц удаляли колючий осот. В совхозе мы поработали несколько дней, и в связи с приближением немцев нам выдали небольшой продуктовый паек и отпустили домой.
Разбившись на группы по три-пять человек, мы покинули совхоз и двинулись в путь, ориентируясь по солнцу. Первое время с нами были и преподаватели, но когда мы в беспорядке убегали от немцев, группы наши распались. На улице какой-то деревушки завязался бой наших солдат с фашистами. Нас, оставшихся уже вдвоем с моим другом Борисом Семиным, приютила на время какая-то женщина. Грязные и голодные, мы шли и ехали несколько дней разными путями по пыльным фронтовым дорогам. Повсюду на улицах разбитая военная техника, мертвые солдаты и мирные граждане.
Последний мой ночлег перед домом был в поселке имени Артема. Хозяева пустили переночевать в саду, а ночью из-под головы у меня забрали сумочку с турецким табаком, который я заработал при погрузке вагонов на станции «Лихая».
Домой я пришел во второй половине августа. В городе царило безвластие. Слышались взрывы. Это уничтожались и затоплялись шахты и другие важные объекты.
Поджог театра
В брошенном городе мы, мальчишки, в магазинах и других объектах хозяйничали, как хотели. Особенно нас привлек драмтеатр: в его помещениях было много разнообразной интересной утвари. И вот однажды, находясь внутри здания, мы увидели из окон большое скопление немцев и автомашин во дворе. Нас в это время было четверо - я, Костя Довбня, Василий Тыртычный и Костин друг (не помню уже его имени).
Мы решили бежать из театра, но перед этим в буфете на втором этаже при помощи кресала подожгли стружки в ящиках из-под яиц. Как только в комнате появился дым, мы через черный ход вышли на улицу Советскую и на стене около двери написали углем две буквы КШ («Красный шахтер», это было название городской газеты).
Прибежали мы с Костей домой (он жил рядом со мной) и через некоторое время увидели, что в центре города полыхает пламя. Мы снова побежали туда посмотреть. Горел драмтеатр имени Томского.
Напротив горящего здания театра собралось много народа. Прошел слух, что поджог совершили партизаны, а немцы их поймали и бросили в огонь. В своей книге «Вечный огонь» писатель Валентин Ющенко упоминает об этом.
Оккупация
Началась почти семимесячная немецкая оккупация. Не могу без содрогания вспоминать эти черные дни моей юности. Люди, чтобы не умереть от голода, двинулись по хуторам к Дону. Там они меняли вещи, одежду на продукты питания. Это, в основном, были пшеница и фрукты. Я тоже вместе со взрослыми соседями несколько раз ходил и приносил по два-три ведра пшеницы. Из нее мать потом пекла лепешки. Отец в это время воевал, добровольцем ушел на фронт в первые дни войны.
Чтобы чувствовать себя в безопасности, я был вынужден зарегистрироваться на бирже труда, иначе немцы могли посчитать меня партизаном. Отметка в паспорте, которую я должен был делать на бирже каждый месяц, частично спасала меня от такого случая.
Хороша ли жизнь в Германии?
Проводился массовый угон людей в Германию, сначала добровольцев, а потом стали устраивать облавы. На доске у гестапо вывешивались «агитационные» письма, в которых писалось о хорошей жизни там. В одном из них промелькнули слова: «пришлите сухарей». Я подумал, зачем сухари, если все хорошо.
Однажды, при очередном моем посещении биржи, девушка-регистратор (она была у нас когда-то в школе №10 пионервожатой) предупредила меня, чтобы я больше не появлялся там, иначе увезут на принудительные работы. Ох! Большая благодарность этой милой девушке. Друзья мои Костя и Василий были угнаны. Потом они рассказывали, какому изнурительному труду там подвергались. Тяжелые камни таскали сначала на гору, а потом с горы вниз, и так каждый день с утра до позднего вечера. Им как-то удалось сбежать из-под стражи и добраться домой. Увы, их сейчас обоих нет в живых.
В городе продолжались усиленные облавы. Мы с другом Володей Одинцовым (он был с родителями эвакуирован из Украины) прятались в погребе моего дома вплоть до освобождения города от оккупантов.
Наши идут!
12 февраля 1943 года в городе еще продолжался бой с оставшимися фашистами, а мы уже бегали встречать наших солдат. При освобождении города были убиты четверо наших военных. Их с почестями хоронили, вынося из здания городской пожарной команды.
В городе начались восстановительные работы. В одной из комсомольско-молодежных бригад, которой руководил Константин Иванович Донецков, я проработал до призыва армию.
На фронте
9 мая 1943 года я был призван Шахтинским горвоенкоматом. Тогда мне было 17 лет. Попал в 356-й запасной минометный стрелковый полк, базировавшийся под Сталинградом. Спали на нарах, постелью служил чакан, а обувью - сапоги-обмотки. Вечерами варили кашу из пшена. Благо его приносили родители некоторых близко живущих ребят. Топливом у нас служили пороховые палочки, которых было достаточно у минометчиков.
Большим дефицитом были курево и лук, это тоже иногда приносили родители, и мы делились друг с другом. Мылись в наскоро сооруженных баньках у речки, откуда таскали воду в тазиках.
Семнадцатилетний машинист
Так продолжалось недолго. Прибыли два морских офицера, устроили блиц-комиссию, отобрали несколько человек и в товарных вагонах повезли нас на восток. До Красной речки под Хабаровском мы ехали более полумесяца. В учебном отряде Краснознаменной Амурской военной флотилии подучили нас немного морскому делу и распределили по кораблям. Я попал на флагманский корабль «Амур» в должности котельного машиниста. Началась война с Японией. Корабль, на котором находилось морское и сухопутное командование, замаскировали зелеными деревьями, и с кратковременными боями мы дошли до маньчжурского города Харбин. В 1948 году меня досрочно комиссовали по болезни.
⇒ Андрей Тимофеевич Третьяков прожил со своей женой Надеждой Васильевной 58 лет. В семье родились два сына - Евгений и Георгий. У А.Т. Третьякова пять внуков и 8 правнуков.