Вчера в твиттере MAKERS — инициативы женского движения, направленной на «объединение женщин во всех отраслях и на всех уровнях» — анонсировали новое выступление герцогини Сассекской в формате беседы. В «историческом разговоре на заднем дворе» участвуют Меган и Глория Стайнем — политическая активистка, одна из признанных лидеров американского феминизма.
Стоит заметить, что сама Меган упоминала об этой беседе еще несколько дней назад, выступая на онлайн-конференции The 19th*, — все в том же контексте «невероятной важности» голосования на выборах для женщин.
Речь Меган на конференции When All Women Vote вызвала негативную реакцию общественности — и, кажется, от нынешней беседы с Глорией Стайнем можно ожидать примерно того же; официально выступая как герцогиня Сассекская, титулованная представительница британского высшего общества, Меган поддерживает разговор о важности взаимосвязи и равенства женщин, которые «не делятся по рангам».
Меган, герцогиня Сассекская:
«Если ты не голосуешь, значит, тебя не существует».
Эти слова Глории Стайнем остались со мной с тех пор, как она впервые произнесла их во время нашего разговора.
На протяжении всей нашей дружбы мы говорили о наших общих убеждениях, касающихся прав женщин, необходимости их представительства и очень своевременной беседы о голосовании.
Я твердо верю, что мы голосуем за то, чтобы почтить тех, кто пришел до нас, и защитить тех, кто придет после нас. Мисс Стайнем, моя подруга Глория, — одна из тех женщин, которых я чествую, когда голосую.
Я надеюсь, что наш разговор понравится вам так же, как и мне, — и что он позволит вам задуматься о тех, кто вдохновляет вас голосовать, когда мы приближаемся к предстоящим выборам. Ваш голос имеет значение. Пожалуйста, используйте его.
Глория Стайнем: Добро пожаловать домой. Я так рада, что вы дома!
Меган: Я тоже. По многим причинам. Мы много говорили в эти последние недели, и я все думаю: о боже мой, я так долго смотрела на вас снизу вверх! Это замечательно — просто быть в вашей компании, узнать так много, чувствовать вдохновение от того, что ты дома. Но нужно также помочь людям вспомнить, почему принять участие в голосовании очень важно.
Глория: Действительно, цветные женщины спасали нас на всех недавних выборах, будучи голосом сознательности и сострадания. Сердцем демократической партии фактически были чернокожие женщины, а теперь у нас есть потенциальный чернокожий вице-президент, и это очень интересно.
Меган: Меня очень воодушевляет видеть такого представителя. Вы знаете, для меня как человека смешанной расы [кажется] — взрослея, вы должны видеть кого-то похожего на вас, будь то куклы или люди вокруг. Как многие из нас верят, вы можете быть только тем, что способны увидеть. Как вы можете стремиться к чему-то большему, чем то, что видите в своем собственном мире? Я думаю, теперь мы, возможно, начинаем вырываться из этого круга. Вы чувствуете надежду?
Глория: О да, я чувствую надежду. Мы все еще нуждаемся в определениях, если вы понимаете, что я имею в виду. Есть «врачи» — и «женщины-врачи», и «черные женщины-врачи», и «латиноамериканские врачи»... термины все еще имеют тенденцию ограничиваться правящей группой. Но мы преодолеем это.
Меган: Вы знаете, это так интересно. Я читала книгу под названием «Алгоритмы притеснения» Сафии Нобл, и она рассказывает о том, что цифровое пространство действительно формирует наше представление о расе. Например, не так давно, когда вы начинали вводить в поисковик «Почему белые женщины...», система автоматически предлагала подставить слова наподобие: «такие милые» или «такие красивые». А потом, если вы набирали «Почему черные женщины...», она автоматически предлагала нечто вроде: «такие злые» или «такие крикливые». Вы можете видеть, как наши умы формируются под влиянием чего-то гораздо большего, чем то, что мы на самом деле чувствуем или домысливаем.
Глория: Ужасно, не так ли? В некотором смысле компьютерная эпоха прояснила все, составив списки того, с чем нужно бороться, чтобы нам было легче это делать... Интересно, научит ли нас чему-то катастрофа с пандемией — которая, надо сказать, представляет собой абсолютное бедствие, потому что она не признает расу, пол или национальность? Она видит людей просто как людей. И, возможно, мы тоже начинаем это понимать.
Меган: А главное, она просто предоставляет каждому момент перезагрузки; [возможность] переосмыслить все и понять, что на самом деле имеет значение. Я думаю, очень часто забывают, как женщины вроде вас — и многих других до вас — боролись за то, чтобы мы оказались там, где находимся сейчас.
Глория: Если вы не голосуете, вас не существует. Это единственное место, где мы все равны, — в кабинке для голосования. Мы должны не только голосовать, но и бороться за право голоса. Вы знаете, кто меня больше всего беспокоит — так это молодые люди, которые, насколько я понимаю, менее всего склонны голосовать. И я могу понять их чувства: они не думают, что могут повлиять на ситуацию. Тем не менее для них очень важно голосовать — больше, чем для кого-либо другого. Потому что они будут жить еще долго после меня, и они будут страдать от последствий. Поэтому я надеюсь, что каждый из нас подойдет к своим соседям — пусть даже онлайн — и спросит: «Вы участвуете в голосовании?»
Вы знаете, я боюсь, что мы получим реакцию «что делать?»: «что мне делать?» вместо «я сделаю все, что смогу». Мы должны спросить себя: «С кем я разговариваю каждый день? Эти люди зарегистрированы [как избиратели] или нет?» Что бы там ни было, мы можем это сделать. Если каждый из нас сделает это — тогда, я думаю, все будет в порядке.
Меган: Меня очень беспокоит давление на избирателей. Мы уже можем увидеть самые разные проблемы, с которыми сталкиваемся. У меня была возможность поговорить об этом со Стейси Абрамс [американский политик, гражданский активист], чтобы попытаться лучше понять, что делать. Например, вы цветной человек и стоите в очереди — возможно, в течение многих часов, — и все это время кто-то пытается запугать вас и убедить, что вы должны выйти из очереди, потому что за вами наблюдают. Или применяют любую другую тактику запугивания, и это так страшно. А потом вы думаете: «Оно того не стоит». Вы решаете уйти и отказаться от своего избирательного права. Это достаточно плохо, но затем еще возникает эффект распространения волны — тот, кто находится в конце очереди, говорит: «Что бы они ни сделали с ними — я не хочу, чтобы это случилось и со мной». Я думаю, это очень страшно. Но мне интересно, как мы должны обойти это и как заставить людей чувствовать себя сильнее.
Глория: Услышав ваши слова, люди будут лучше подготовлены к такому. Я помню, как стояла в очереди во Флориде — это длилось восемь часов. И это была форма давления на избирателей. Я не голосовала. Я была там, чтобы поддержать их. Потому что если у вас есть маленькие дети — как вы можете сделать такое? Но результатом стало то, что на следующем голосовании люди говорили: «Я заберу ваших детей. Я подкину вас на избирательный участок. Мы перенесем пункты голосования ближе к вашему району...» Это действительно делается так — один шаг за раз.
Меган: Существует столько вещей, которые влияют на нас, женщин, прямо сейчас. Вы так долго несли факел.
Глория: Я просто хочу сказать: наши движения — это семья. Я делаю то, что люблю и о чем забочусь, каждый день своей жизни. Насколько это здорово? Ну, почти каждый день.
Меган: Сегодня прекрасный день!
Глория: Да, сегодня прекрасный день! Я увиделась с вами.
Меган: Это так мило с вашей стороны! Я чувствую огромную благодарность за то, что являюсь частью вашей семьи, потому что это приятно — делать правильные вещи. Когда мы недавно обедали и говорили о 19-й поправке, я помню, вы сказали: «Ну конечно, это признание — но это право голоса лишь для белых женщин».
Глория: Да, я думаю, что именно здесь мы немного ошибаемся с нашим празднованием. Мы все время говорим, что женщины получили право голоса в 1920 г., и это правда. Это было только начало. Но индейские женщины пришли к этому позже, американки азиатского происхождения пришли к этому позже, а афроамериканки пришли к этому только с принятием закона об избирательных правах в 1965 г.
Меган: На днях я кое-что читала, и это навело меня на мысль о поправке о равных правах. Мне любопытно услышать ваши мысли. Это был 1970 год, когда вы были в Конгрессе, призывая к равным правам, верно?
Глория: М-м-м... да, именно.
Меган: Итак, уроженка Аляски Элизабет Ператрович, которая боролась за принятие антидискриминационного закона 1945 г. и добилась его, сказала: «Просьба дать мне равные права подразумевает, что права — ваши. Вместо этого я должна потребовать, чтобы вы прекратили пытаться лишить меня прав, которых заслуживают все люди».
Глория: Да, и я думаю, что это очень хорошо, потому что мы не просители, верно? На самом деле на землях, где мы находимся, до появления европейцев существовали индейские культуры, где женщины были равны мужчинам и старые женщины выбирали вождей. Это была сбалансированная система, и наша Конституция основана на ней, и мы должны об этом помнить. Речь шла об идее согласованности, которая выше иерархии, и в ее центре — взаимосвязь, а не ранжированность.
(Глория ссылается на браслеты, которые подарила Меган, с девизом: «Связаны, а не разделены по рангам».)
Меган: Мне это нравится.
Глория: Знаете, на самом деле [слова] «Связаны, а не разделены по рангам» — это самый краткий способ объяснить, какова наша цель, который я когда-либо находила.
Меган: Они значат все для меня; мы связаны, а не разделены.
Глория: И я благодарю вас за понимание того, что ранги менее важны, чем взаимосвязь. Это очень важно.
Меган: Вы показали мне «Глорию» [фильм режиссера Джули Теймор о жизни Глории Стайнем]. Это просто фантастический способ увидеть всю вашу жизнь до настоящего времени, увидеть все, чего вы достигли, — но также и понять, откуда вы пришли и как стали феминисткой. Когда я стала старше, я смогла понять, что быть феминисткой и быть женственной — это не взаимоисключающие понятия.
Глория: Ну, вы можете быть мужественным парнем — и быть феминистом.
Меган: Как мой муж! Мне так понравилось, что, когда он только что вошел, он сказал: «Вы же знаете, что я тоже феминист, правда, Глория? Это действительно важно для меня — чтобы вы знали».
Глория: Это было замечательно.
Меган: Но вам это нужно. И я смотрю на нашего сына — какой прекрасный пример для него. Он растет с отцом, который так естественно принял это как часть своей собственной идентификации. И нет ничего постыдного в том, чтобы защищать основные права человека для всех — включая, конечно, женщин.
Глория: Важно также то, что он заботливый отец. Потому что тогда ваш сын вырастет, зная, что это нормально — быть любящим и заботливым.
Меган: Хорошо сказано. Я знаю, что это будет много значить для него, когда я ему расскажу.
Глория, я не могла бы и мечтать о лучшем дне. Это так важно. Следующие два месяца очень важны. Я хочу поблагодарить вас за мудрость и вдохновение. Мы все хотим поблагодарить вас.
СМИ напомнили: Глорию Стайнем представляет спикерское агентство Harry Walker, с которым, как сообщалось несколько месяцев назад, сейчас сотрудничают и герцоги Сассекские.