Регулярно возить в Петербург московские ансамбли я начал еще во времена клуба "Платформа". Сама концепция клуба, история его создания и команда, стоявшая у истоков (а состояла она сплошь из москвичей) располагали к тому, чтобы культурный обмен со столицей был поставлен в "Платформе" на широкие железнодорожные рельсы.
Когда, волею обстоятельств, я переместился в клуб The Place, а было это в самые тучные времена, накануне кризиса 2008 года, когда у всех было много денег и всем хотелось постоянно знакомиться с чем-то новым, история сотрудничества с московскими коллективами упрочилась.
В числе прочих я организовал приезд в Петербург ансамбля "Паперный ТАМ". Создал его легендарный Алексей Паперный, основополагающая фигура в интеллигентской клубной жизни Москвы.
Актер, режиссер, композитор и сочинитель, Паперный еще в молодости нашумел среди столичной молодежи своим спектаклем "Твербуль", наверное, первым опытом независимого музыкального спектакля в России. Кассеты, с записями песен из этого спектакля передавались из рук в руки, чуть ли не из под полы, в добрых традициях самиздата. И слушались они в узких компаниях на прокуренных кухнях.
Окрыленный успехом, молодой Паперный создал коллектив "Паперный ТАМ". Я не рискну выступить подробным летописцем художественных достижений Алексея. Я не очень хорошо знаю новейшую историю культурной Москвы. Уверен, что при желании вы найдете любые материалы на этот счет.
Я же впервые услышал о нем именно через его ансамбль. Это был яркий образец того, что потом с легкой руки Олега Нестерова и его лэйбла "Снегири" стало называться "другой шансон" или "шансон с человеческим лицом". А по сути ансамбль исполнял музыку в лучших традициях городского романса, соединяя авторскую песню с эстетикой рок-музыки. Давало себя знать и театральное прошлое Паперного. Каждая песня в его руках превращалась в маленький музыкальный спектакль. В каждой была история, яркие образы и точно очерченные персонажи. И все это обрамлялось интеллигентной и мелодичной музыкой, в которой традиционный рок-состав был разбавлен кларнетом или баяном. В общем, тихая и умная красота.
Помимо своих музыкальных упражнений, Алексей был знаменит на всю Москву, как один из первопроходцев в культуре концертных клубов для интеллигентной публики. Вместе со своей матерью, энергичной, умной, легендарной Ириной Борисовной, он открыл знаковый столичный клуб "Китайский летчик Джао Да", который на много лет стал родным домом для всех интересных коллективов России и ближнего зарубежья.
Маленький подвальчик и небольшая сцена видели на своем веку выступления групп "Пятница", "Ленинград", Tequila Jazzz, Markscheider Kunst и многих других. Со свойственным Паперному артистизмом и склонностью творить мифологию, он не смог ограничиться просто открытием площадки, а придумал вместе с клуб целую легенду, сказку с персонажами (тот самый "китайский летчик"), биографиями и прочими атрибутами. И на протяжении многих лет все взрослые участники процесса играли в нее как дети.
В общем, для меня фигура Алексея Паперного, с которым я долгое время хотел познакомиться, но не имел возможности, была нужной и желанной. Но долгое время все как-то не срасталось.
Наконец в 2007 году я решил попробовать сделать концерт "Паперный ТАМ" в клубе The Place.
Надо сказать, что при всей красоте его музыки, популярность коллектива в Петербурге относительная. И каждый концерт этого проекта - всегда лотерея. У Паперного безусловно есть преданная база петербургских поклонников, это достаточно широкое коммьюнити. Но люди это преимущественно взрослые, а поэтому не особо активно выбирающиеся на концерты. Поэтому никогда не возможно предугадать, какая часть из них в этот раз все-таки решит оторвать от дивана свое тело и переместить его в клуб.
С концертом в The Place все, слава Богу, получилось прекрасно. "Паперный ТАМ" в принципе редко давали концерты в Петербурге, а перед этим и вообще случилась гигантская пауза, вызванная тем, что коллектив долгое время записывал новый альбом. Люди соскучились по любимым песням, и поэтому в этот раз набили зал под завязку.
Мы перекинулись с Алексеем несколькими фразами, и на этом наше знакомство можно было считать законченным. В то время он находился в состоянии глубокой ипохондрии, ему не нравился записанный материал, его одолевали творческие метания, к тому же он уже продолжительное время не выпивал. В итоге он, отыграв концерт, стремительно умчался в гостиницу. А мы продолжили вечером с его директором, а по совместительству сотрудницей "Китайского летчика" Таней Ядрышниковой. Таня была человек-огонь, остается им и до сих пор. Мы с ней прошли через несколько клубов, наслушались всякой музыки и напились всяких напитков. В итоге глубоко за полночь я поехал провожать ее в гостиницу. Номер ее располагался по соседству с номером Паперного, и нашей главной задачей было пройти мимо него максимально тихо, чтобы не дай бог не разбудить маэстро. Как вы понимаете, мы были в такой некондиции, что сделать это было достаточно сложно. Но мы старались. И вот уже, когда до заветной двери оставалось несколько метров и мы как раз поровнялись с номером Паперного, дверь его комнаты с шумом распахнулась. На пороге стоял Алексей и со словами "Напились? Ну, заходите, поболтаем", он пропустил нас к себе в номер.
В итоге мы разговаривали с ним до утра. О концертной жизни, о клубной жизни, о жизни вообще. О том, кто какие вещи мечтает сделать. А еще о том, как было бы здорово построить театральный клуб. То есть такую площадку, где наравне с концертами проводились бы интереcные живые, демократичные спектакли для умной и интересующейся публики. Сошлись на том, что это, пожалуй, самая интересная задача из ближайших.
В общем, так получилось, что мы срезонировали и нашли общий язык.
В скором будущем Паперный открыл в Москве именно такое пространство - клуб "Мастерская", место, которое очень быстро стало культовым, а впоследствии - легендарным.
Наши же с ним дороги пересеклись еще несколько раз, на моей территории, в Петербурге, и в результате этих пересечений в нашем городе возникло кое-что интересное. Но об этом я расскажу тогда, когда дойду до описания нужного времени. Все по порядку. Никто никуда не спешит.