В фойе Фозе выглядел совершенно растерянным. Герман узнал его сразу. Такого наигранного испуга он не встречал даже среди своих актеров. Невольно пришла мысль о конкурирующем театре. Хочет переманить приму? Вполне вероятно. Почему мужчину эта мысль не посетила раньше?
- Месье Фозе, простите великодушно! Произошла чудовищная ошибка!
- Какое облегчение! – Фозе бросился к Герману, - Я был уверен, что смогу сам найти ложу, но абсолютно растерялся в толпе.
- Еще раз приношу свои извинения, - мужчина улыбался во весь рот, - я лично провожу Вас в ложу.
По пути Фозе болтал о всякой чуши. То он начинал говорить о погоде, то ругал дороги, то восхищался убранством зала. Сделать из этого хоть сколько-нибудь приличные выводы Герману не удалось. Оставалось только поддерживать великосветскую беседу. В ложе директор театра пожелал гостю приятного вечера и удалился.
Перед спектаклем Герман еще раз проверил декорации и пожелал удачи труппе. Мадлен за кулисами не оказалось, но это мужчину не удивило. Её выход был позже, а впустую тратить время в тесноте и духоте она не собиралась. Всё было в порядке, и Герман распорядился давать третий звонок. Произошла магия, которую мужчина видел каждый вечер. После трели гудящий зал смолк, из оркестровой ямы полилась музыка и поднимающийся занавес получил свою долю аплодисментов, делясь ими со статистами и балетом. По этим первым звукам из зала директор мог предсказать, как пойдёт спектакль. Сегодня вечер должен был быть удачным.
Убеждение это крепло с каждой минутой. Способствовала этому Мадлен. Она восхитительно играла. Каждое её движение, каждое слово было наполнено смыслом, шармом, вдохновением. Легкие шифоновые одежды делали её и без того изящную фигуру воздушной. Каждый пируэт публика встречала овациями. Первое отделение окончилось восторженным ликованием зала. Герман их восторг разделял.
Радость директора была не долгой. В кулисах он нашёл Мадлен лежащей на полу.
- Гери, я не могу подняться, - лицо женщины перекосило от боли.
Антракт длился всего 15 минут. О вызове врача не было и речи – слишком мало времени. Герман перенес приму в гримерку и распорядился, чтобы вместо соло Мадлен второе отделение начали с балетной зарисовки. Труппа начала подготовку. Теперь можно было сосредоточиться на приме. Женщина плакала от боли. Косметика размазалась по щекам, и об изящном гриме напоминали только черные полосы под глазами.
- Боги! Кажется, вы в большой беде.
Герман едва не подпрыгнул на месте. За его плечом стоял Фозе и обеспокоенно качал головой. Директор едва не ударил этого прохвоста. Путь в ложу он найти не смог, а до гримерки добрался как ни в чём не бывало. Да еще и явился в самый не подходящий момент. Мадлен это, судя по всему, совершенно не удивило.
- Фозе, дорогой, я совсем не могу подняться. Ног не чувствую…
- Тише, тише! – Фозе подошёл к женщине, - Сейчас я тебе помогу.
Он принялся осматривать Мадлен. Герман попытался возразить, но Фозе остановил его одним взмахом руки. Не прошло и минуты, как Мадлен подпрыгнула и закружилась по комнате.
- Спасибо! Гери, я могу выступать. Передай, что я буду готова через 5 минут.
Герман бросил на Фозе вопрошающий взгляд.
- О, не удивляйтесь! – Фозе снова заговорил обволакивающе-сладко, - Мои медицинские познания не профессиональны, но достаточно широки. Я специалист в разных областях.
Фозе одарил Германа многозначительным взглядом и ушел. Герман проводил его взглядом. Некогда было обдумывать увиденное. Директор быстро проверил готовность сцены и труппы, после чего удалился в свой кабинет. Мадлен почти парализовало, но Фозе быстро поставил её на ноги. Если состояние здоровья актрисы настолько серьезное, случившееся может повторить. Герман набрал номер телефона.
- Мадам Филлет? Отправьте кого-нибудь в третью ложу. Передайте месье Фозе, что я хотел бы встретиться с ним в кабинете после спектакля...
Продолжение следует.
Подписывайтесь на канал. Оставляйте комментарии.