Вера положила Книгу перед нами и раскрыла ее. Мы все уставились на ее толстые желтоватые страницы, испещренные непонятными письменами, которые (это могло, конечно, мне показаться) как будто бы слегка шевелились и словно бы жили собственной жизнью.
Как и всякий раз, при виде этого могущественного волшебного артефакта у меня перехватило дыхание. Мне думалось, что Книга сама по себе нечто столь ценное и даже мудрое, как будто она была самостоятельным живым магическим существом. Я, честно признаюсь, испытывала перед этой странной вещью необъяснимый трепет.
И вот Книга снова лежала перед нами, и я предвкушала, что опять увижу нечто невообразимое — картинку из прошлого, образ, доступный волею судьбы только нам, обычным девочкам, ведь несмотря ни на что, по сути, мы ничем не отличались от других наших подруг и из этого, и из другого, моего, современного мира.
Я провела кончиками пальцев по шершавым страницам Книги, и мне вдруг пришла в голову шальная мысль: а что, если попробовать задать Книге вопрос, который беспокоил меня больше всего, напрямик, без всяких экивоков, ведь пока что Книга на все отвечала исчерпывающе. Я уже хотела было предложить эту идею девочкам, озвучив свой вопрос: "Кто пытался отравить нас?", как вдруг мой взгляд наткнулся на неожиданно разборчивые и совершенно понятные мне строки:
"Книга хранит лишь те ответы, что стали Историей. Лишь те тайны, что должны быть забыты."
Я вздрогнула. В ту секунду я поняла, что, благодаря неведомой силе, Книга будто бы прочитала мои мысли, незамедлительно ответив на них! Что же получалось, что спрашивать можно было лишь о произошедшем в далёком прошлом? Что ещё может значить "должны быть забыты"?
Я уже хотела было рассказать подругам о своем открытии, но Вера, настроенная, в своей манере, крайне решительно уже протянула над Книгой руки и задавала свой вопрос:
— Что скрывает от нас моя мать Эльвира?
Незамедлительно, как и в прошлые разы, из ее пальцев на страницы Книги потек свет, и я поняла вдруг, что именно об этом толковала моя мама, когда советовала Вере не колдовать после несостоявшегося ритуала. Тогда Вера сомневалась в своих силах, и, очень возможно, что из-за одних этих сомнений, она и не сумела бы в тот момент пробудить свои способности, после чего разочаровалась бы в собственной магии окончательно. Теперь же в момент возбуждения и нетерпения, она и не вспомнила о тех сомнениях! Она вовсе забыла, что магия ее может по какой-нибудь причине заупрямиться! Она не задумывалась ни на секунду, и волшебство не заставило себя ждать: из пальцев ее потек свет, и вот уже мы видели картину в малейших подробностях!
Перед нами возникла деревенская проселочная дорога, петлявшая меж покосившихся крестьянских домишек. По дороге верхом ехал молодой человек. Ему было слегка за двадцать, но он был сильный и статный и напоминал военного, надевшего в свой выходной день штатский костюм. Причем, костюм на нем сидел отлично, да и сам молодой человек смотрелся очень неплохо: он уверенно сидел в седле, его лицо казалось очень умным, а взгляд крайне сосредоточенным. В общем, мужчина этот, хоть и был совсем взрослым, показался мне ужасно привлекательным. На секунду в голове моей мелькнула мысль, что он на кого-то необычайно похож, но я отмела ее сразу же – не в том, не в этом мире мне не попадались такие, уж я бы запомнила!
Своим внимательным взором этот мужчина что-то пристально изучал, и тут мы увидели, что смотрит он сквозь ажурную чугунную ограду — ограду уже знакомого мне загородного поместья! То было родовое имение Элизы и Эльвиры — усадьба с яблоневым садом и львами-башенками на крыльце!
Подъехав к воротам, молодой человек спешился и позвонил. Висевший над воротами бронзовый колокольчик заиграл веселую мелодию, разлившуюся по всему саду.
На звон из дома выбежали две девушки, и бросились открывать гостю. Первой примчалась высокая и белокурая (я ее сразу узнала) Элиза! Она приветливо улыбнулась мужчине и принялась отпирать дверь.
Тот тоже встретил ее радостной улыбкой, и я поняла, что эти двое знакомы: Элиза что-то пошутила вполголоса, гость тут же засмеялся; сомнений не оставалось – они были добрыми друзьями.
Но тут старшую сестру догнала младшая девушка. Эльвире (а то без сомнений была она) на вид было лет шестнадцать – семнадцать, тоненькая, с яркими, как драгоценные камешки, синими лучистыми глазами и открытой улыбкой, она показалась мне такой задорной и хорошенькой, что я заметила, что и сама заулыбалась. От этой юной девушки просто невозможно было оторвать глаз!
И тут я обратила внимание, что молодой человек также, как и я, не в силах не смотреть на подбежавшую девушку. Его лицо переменилось! Уверенная, беззаботная улыбка в миг слетела с его лица, оно вдруг стало рассеянным и жутко смущенным. Мне показалось, что на мгновение он даже забыл, что надо дышать!
Девушка тоже как будто растерялась. Она неловко присела и тихо представилась, и я заметила, что пальцы, которыми она сжимала в руках платочек, от напряжения побелели.
Мужчина теперь тоже выглядел немного смешно. Он вытянулся в струнку, чинно поклонился и, заикаясь, представился:
— Тео. Ой, п-простите, Теодор, — назвался он и покраснел ещё больше. Элиза, желая сгладить неловкость, взяла его под руку и повела в дом.
Но, уже на пути к дому, то Теодор, то Эльвира бросали друг на друга украдкой смущённые взгляды и тут же, будто обжегшись, отводили их в сторону.
Картинка исчезла. Но не успели мы перевести дух, как увидели новый образ.
Тот же сад, только недели спустя. Если в прошлом видении мы наблюдали ясный погожий денёк, то теперь вовсю царствовала осень. Яблони в саду были погружены в золотистую пену, на дорожках лежала сухая листва, небо было ясным, но будто готовым уже вот-вот покрыться дождевыми тучами.
На одной из лавок сидели Эльвира и Тео. Эльвира куталась в длинное приталенное пальто с рыжим меховым воротничком, волосы ее были непокрыты, блестящими темными локонами рассыпались по плечам. Тео в строгом сером пальто и светлом шарфе, высокий, стройный, светловолосый, напомнил мне одного отважного героя из фильма про войну, который мы давным-давно смотрели вместе с мамой. От непрошенной ассоциации или от недоброго предчувствия у меня на глазах волей-неволей навернулись слезы.
Тео обнимал Эльвиру за плечи, а она опустила голову ему на плечо. Он говорил:
— Мы поженимся, вот увидишь, и ни одна душа ни на земле, ни на небе не сможет помешать нам. Ты совершенно напрасно отчаиваешься раньше времени!
В ответ на его слова Эльвира грустно усмехнулась:
— Ты не знаешь, о чем говоришь, Тео! Моя сила — она разрушает все! Все, к чему я прикасаюсь, погибает! Я ни на что не гожусь! Твои не допустят нашего счастья, я — последний человек на земле, женитьбу с кем они допустят, это же ясно!
Но Тео лишь упрямо замотал головой:
— Не вздумай говорить так! Ты ещё не знаешь, на что я способен! Я не такой, как они, мы можем быть вместе, и у нас будет двое, трое, нет, пятеро, прекрасных счастливых детей, рождённых в настоящей любви! Что может быть важнее?!
Но Эльвира в ответ на его речи только закрыла глаза, и из-под ее ресниц потекли тонкие ручейки. Неожидавший такой реакций Тео прижал к себе девушку ещё сильнее, и принялся целовать ее мокрое лицо: глаза, щеки и губы, соленые от слез.
Картинка исчезла.
В комнате повисла тишина. Мы с Кити и Талией переглянулись и одновременно посмотрели на Веру. Та сидела с ошеломлённым лицом и круглыми глазами.
— Это точно не папа! — онемевшими губами проговорила она. — Я не знаю этого человека, клянусь вам!
— Ну что ты, Вера! — воскликнула Кити. —Мы верим тебе! Я видела твоего папу и сама готова ручаться, что этот человек не он!
Я не выдержала:
— Ну, конечно же, этот человек не Верин отец! Ведь эту любовь Эльвира скрывает! Вы понимаете? От нас и именно сейчас! Значит он появился в ее жизни! Снова! И разбудил ее силу или что там ещё. Согласны?
Девочки задумались.
— Да, — Вера кивнула, — но как это относится к тому что происходит сейчас?!
Вера сама того не ожидала, но при этом вопросе из ее рук против ее воли снова потек свет! Страницы Книги вспыхнули ярким огнем и пред нами снова предстала картинка.
Темное помещение таверны в центре города. В этом мире в такие трактиры детей не пускают, но в моем мире – запросто, я не раз бывала в подобном заведении с папой, смотрели футбол. Здесь, правда, в отличие от баров из моего времени, не было блестящей от полировки деревянной стойки, высоких табуретов, плазменных экранов и неоновых вывесок, но полумрак, сгорбившиеся над кружками спины, простые деревянные столы со скамьями, стоявшие рядком – все это было точно таким же, как и в моем мире.
У входа я заметила знакомую фигуру. Тео! Он был одет по-зимнему — тяжёлое пальто с бобровым воротником и такую же меховую шапку. Благодаря наряду, он выглядел старше, но, стоило ему стянуть головной убор, как стало заметно его открытое лицо, широко распахнутые голубые глаза, светлая челка, небрежно закинутая набок. То, как он смущённо оглядывался вокруг, выдавало то, что в таком заведении он впервые.
Осматриваясь, он будто бы что-то считал про себя, затем, закончив расчеты, остановился взглядом на одном столике и нерешительно приблизился к нему.
За столиком сидела одинокая женщина. Она резко выделялась на фоне других, так как более нигде женщин без спутников не было видно — лишь две сутулые женские спины, склонившиеся над рюмками, от которых эта леди разительно отличалась. На ней было строгое темное платье со стоячим воротничком и шляпка, аккуратно сложенная шубка лежала здесь же на лавке рядом с дамой.
Тео подошёл к ней и, смущённо откашлявшись, неразборчиво произнес:
— Через тернии? — красный до корней волос, Тео очевидно чувствовал себя полнейшим дураком.
— Что, простите? — дама подняла на него лицо, и я ахнула: то была абсолютно точно мадемуазель Аннет! Ровно такая же, какой я видела ее совсем недавно!
Ещё более смутившись, Тео повторил свою странную реплику, после чего Аннет внимательно осмотрела его с головы до пят и ответила:
— К звёздам, — и жестом пригласила его присесть.
Тео снял пальто и уселся напротив женщины. Он чувствовал себя явно не в своей тарелке, прятал глаза, ерзал на месте, неловко потирал то нос, то костяшки пальцев.
Его собеседница напротив держалась крайне уверенно. Она сидела с абсолютно прямой спиной и холодным, несколько колючим взглядом неприятно светлых, почти что белых глаз. Выждав, будто нарочно, как можно более долгую паузу, она, наконец, заговорила:
— Я здесь, Теодор, чтобы сообщить вам одну чрезвычайно важную новость. Для начала спрошу: быть может, вы ощущали нечто необычное в последнее время: особенные сны, яркое ощущение предчувствия, как будто вы точно знаете, что в ближайшее время произойдет, а также странное притяжение ночного неба?
От ее слов Тео побледнел и, смешавшись, ответил:
— Вообще-то, да, сударыня. Все из того, что вы перечислили, мне знакомо. Признаться, только поэтому я и явился на эту встречу, назначенную, скажу я вам, более, чем необычным способом.
Дама холодно кивнула, приняв слова Тео, как должное.
— Разумеется, — отрезала она. — Именно так все и происходит. Вы, друг мой, звезда. Люди-звезды в большинстве своем и не подозревают о своей магической сущности. До поры до времени. И только сны, невольные предсказания, а также притяжение неба подсказывает им, кто они есть на самом деле. Вы, Теодор, просто не оказались исключением.
Тео едва не поперхнулся от ее слов.
— Звезда? — переспросил он и оглянулся, боясь, как бы их разговор не вызвал интереса у других посетителей. — О чем таком вы говорите?
Аннет (или как ее на самом деле зовут?) ответила терпеливо, будто уже в сотый раз повторяла одно и то же:
— Помимо мира, который видят ваши глаза и слышат ваши уши, существует ещё множество иных миров. В одном из них наряду с людьми, проживают также люди-звезды. Это особая категория магических существ, в вашем мире их бы назвали одной из высших рас: наиболее разумные и совершенные существа. Звёзды лишены человеческой страстности и темперамента, но наделены особым талантом к предвидению. Звёзды видят куда больше других, так как обладают способностью, так сказать, смотреть сверху, тогда как люди (а также многие магические существа) не видят дальше своего собственного носа. Звёзды нейтральны, разумны, совершенны, их задача – не вмешиваясь без крайней необходимости, поддерживать Вселенское равновесие, благодаря развитому разуму и способности прорицать.
Тео раздраженно фыркнул:
— Вы несколько раз сказали о разуме, тогда как сами себе противоречите. Как можно поддерживать равновесие, не вмешиваясь?!
На эти слова Аннет загадочно улыбнулась.
— Вскоре вам предстоит это выяснить, дорогой Тео, ведь именно в этом заключается ваше первое задание!