В поисковом отряде этот странный вид рельефа называли межой.
С тех пор, как здесь была война, прошло почти 80 лет. Деревни, во множестве стоявшие вдоль старой дороги на Торопец, исчезли. Чего они не пережили – сейчас уже не понять, то ли укрупнения, то ли собственной бесперспективности. Перестройка все расставила на свои места – не нужны…
Межа похожа на давно заплывшую канаву. Как будто ложбина в лесу. Трудно поверить, что этого леса не было в войну. Может быть межа разделяла поля? Может быть шла вдоль дороги? В то, что 80 лет назад здесь кипела жизнь, поверить невозможно. За летний сезон из межи подняли 16 солдат.
Писать про это невозможно. Кажется, должен же быть хоть какой-то пафос. А пафоса нет. Все давно ко всему привыкли. Есть удивление и усталость. Даже - обыденность. Подняли ещё солдат – так и должно быть.
Точнее всего писать о происходящем вокруг получается обрывками фраз. Тех, что слышишь вокруг.
- Без спальника замёрзнешь. В кунге у меня посмотри. Там тулуп лежит. И шинель…
- Наши с севера наступали. На Пустошку. Леса не было тут. Отдельные деревья. Это сейчас всё заросло… У них боеприпасов было – море. И патроны. И гранаты… Межа у немцев пристреляна была. Тут их и накрыло всех… Миномётным огнём. С высоты. Не успели повоевать.
- В меже осина старая с войны стоит. В корнях скелет нашли. Женский… Роста она была очень высокого - метр девяносто… Возраст – лет сорок. Патронов у неё было – целые карманы… И котелок. Крышка у котелка подписана «Прошкин». И зачёркнута фамилия-то. А новая не написана…
- Мы этого Прошкина по спискам нашли. Был такой лейтенант в полку. Без вести пропал… Почему без котелка пропал? Может он котелок ей подарил? Может между ними любовь была...
Сейчас она лежит в чёрном мешке среди прочих черных мешков, накрытых лапником. Под крестом. Крест простой, сбитый из ошкуренных стволов осиновой поросли.
- Скелетов у нас два. Сборный и разборный. Разборный – Феофан, не разборный – Иннокентий…
Отдельными своими частями Феофан разложен на полиэтиленовом банере, где нарисованы кости. Кто-то тренировался копать по правилам. Здесь все копают в соответствии с требованиями настоящих археологических раскопок. Здесь все - белые.
- А с другой стороны осины двух девчонок-санитарок нашли… Упали в межу друг за другом… Так и лежали валетом… И тоже патронов - валом, полные карманы…
- Так может они не санитарки? Может это снайперы? Елена Ржевская вспоминала, что были подо Ржевом в начале зимы 42-го девушки-снайперы.
- Может и снайперы…
В отличии от отрядных скелетов, найденных девчонок никак не зовут. Медальонов не нашли. А медальонов нет, значит и имён нет…
- Это же шинель!!! А мы по ней ходим.
Только опыт участия в нескольких сезонах раскопок позволяет узнать обрывок шинели в странном, не опознаваемом ни по цвету, ни по фактуре предмете…
- Поддубное несколько раз из рук в руки переходило. Цель была на гриву выйти. Там немецкая тяжёлая артиллерия стояла.
- У Малой Слотни наши тоже набились в овраг. Там всех и накрыло…
- Она у нас уникум. С 6 лет в поисковом отряде…
- В Трунёво морские пушки стояли. Только моряки немцев и дождались. Стреляли… Потом ходами ушли на Торопецкий тракт, перешли Волгу и вышли к нашим. Но кто-то остался… Иногда в захоронениях находят пуговицы с якорями… Не здесь...
От Ржева до межи напрямую километров сорок.
- С Соборной горы в хорошую погоду было видно колокольню в Холмце.
-Поговоришь, познакомишься, вот теперь и снимать можно. А тут уезжать... Приедем ещё...
Но церкви и колокольни в Холмце давно нет. Между Ржевом и Холмцом – Мончаловский лес. Там поисковые отряды поднимают 29 армию. А здесь только две дивизии… Впрочем, какая разница? "Война не закончена пока не похоронен последний солдат" - это ещё Александр Васильевич Суворов сказал.
Про нашу войну Суворов не знал. Наша война не закончится никогда...
Истина где-то рядом. Правда передаётся из уст в уста.
Я буду рада, если эта статья поможет вам быть здоровыми и счастливыми.
Каталог моих авторских экскурсий доступен в Контакте, в разделе статьи.
С уважением, Лена Маринина.