Жутковато было Диме от мысли, что в такую жару он мог быть в огромной аудитории на несколько сотен студентов.
Солнце перестало быть диском в небе, а разлилось сияющей кляксой на половину синего купола и даже просто поднимать глаза было больно. От асфальта поднимался горячий воздух.
Честно торчать на лекции не было смысла — в духоте он переставал соображать, а залитый потом конспект невозможно было бы прочитать. Он уже пробовал как-то.
Правда, если бы он прогулял из-за жары, он бы сейчас сидел в библиотеке. Или дома. Но нет, он шёл по проспекту.
Вчера он видел Циан. Нет, не так. Вчера он познакомился с девушкой, которая представилась «Циан». Сегодня он, смутно подозревая, спросил у одногрупницы правда ли это такой цвет и оказалось да.
Циан часто посмеивалась, но глаза оставались грустными. У Димы в груди толпилось множество слов, чтобы описать эти зелёные глаза, с тонким колечком ржавчины вокруг зрачка, полные какой-то тревоги. Эти смеющиеся губы, к которым так хотелось прикоснуться. Кажется, не только ему. Но к этим губам прикасалось только горлышко бутылки портвейна. Девушка танцевала посреди поляны, а множество других парней танцевало вокруг неё, но никто не решался пересечь невидимый, но чётко очерченный круг.
В какой-то момент она уставилась на Диму и подошла к нему. Люди расступились, отвели взгляды, переключились. Словно погас фонарь над крыльцом и мотыльки перестали биться о стекло.
Но этой перемены Дима не заметил.
— Ты кто? — Спросила она.
— Дима.
Она усмехнулась.
— У тебя что, ещё нет имени? Надо же, первый раз здесь?
— Да. — Ответил он чистую правду. На Сборище у Пня он был впервые. Один знакомый по университету, лентяй и прогульщик, который как-то умудрялся не вылетать из универа, вбил себе в голову, что они с Димой друзья и он должен показать ему что-то интересное. Звали одногрупника Славой, но когда здесь с ним здоровались прозвучало имя "Гилмор" иногда его сокращали до "Гил".
Сборище у Пня было культовым место многие годы и будет таким ещё год или два, пока этот пустырь не застроят в Сытые годы очередным торговым центром, который в свою очередь будет заброшен во время одного из страшных кризисов после Конца Света.
А новое Сборище будет собираться уже на другом пустыре.
— А как будут звать меня? – Спросил он по дороге у Гила. Тот развёл руками.
— Не знаю. Может кто-то даст тебе имя сегодня. Но, на всякий случай, запомни, если тебе представились, не надо задавать дурацких вопросов. Типа «Это по настоящему?», или «А как ты записан в паспорте?» или ещё хуже «Как тебя зовут мама с папой?». Прошлый чел, которого я приводил на Сборище вёл себя так плохо, что мне даже было немного стыдно. И это мне!
Дима недоверчиво покачал головой. Большой, постоянно улыбающийся Гилмор, с улыбкой до ушей, постоянными долгами по учёбе и одолженными деньгами в кармане меньше всего был похож на человека способного испытывать стыд.
«Наверное, если бы медведя напоить кофе с мёдом, получился бы Гилмор» — подумал Дима и решил всё же последовать за ним сегодня. Планов на вечер не было, и, хотя описание этих странных правил про имена вызывало опасения, чаще всего слова Гилмора надо было делить минимум на три.
Поэтому студент-филолог принял предложение отправится на какую-то тайную сходку. Насчёт тайности Гилмор и приукрасил и недосказал одновременно. Они поехали на метро подальше от центра, но вышли на очень оживлённой улице. Между сияющими торговыми центрами и ресторанами обнаружился небольшой проход на заброшенную стройплощадку, через которую были проложены деревянные мостики. А за стройкой начинался лес, это ведь была уже окраина города, на которую экономическим приливом выбросило несколько грандиозных проектов, некоторые из которых так и не были закончены. А те что закончены, стали полупустыми торговыми центрами, мимо которых мы и прошмыгнули.
А в лесу сразу же была поляна, на которой горели костры, кажется штук пять. У одного играли на гитаре песню всегдаживого исполнителя, у дальнего костра дудки и скрипи исполняли что-то фольклорное и народ танцевал в кругу, что-то что должно было быть древним танцем. А между этими двумя крайностями располагались компании, которые беседовали, смеялись, танцевали под музыку из с одного или другого края поляны.
В центре располагался большой ржавый мусорный бак. Он стоял возле старого пня, покрытого надписями, рунами и ругательствами. Маркеры и ножи, ручки и выжигательные аппараты оставили на нём целую библиотеку сиюминутных летописей, любимых цитат, и изречений, чьи авторы хотели внести свой вклад в этот огромный деревянный документ, который и был Пнём возле которого собиралось Сборище.
Гилмор моментально стал со всеми здороваться, послышались вопросы о каких-то его делах, долгах, обязательствах и предложения каких-то новых проектов и Димин спутник исчез в полумраке людей, кожаных курток, отблесков костров и звуков открываемых бутылок.
Обойдя почти всю поляну, Дима заметил небольшую компанию у дальней границы. У них не было своего костра, зато кто-то отчаянно крутил педали велосипеда, поставленного на подпорки. Динамо-машина снабжала током фару и, видимо, небольшой проигрыватель. Под какую-то резкую атональную музыку и танцевала девушка.
- Значит ты здесь первый раз. - Задумчиво проговорила она. - Меня зовут Циан. - Она тряхнула волосами, цвета морской волны. Позднее Дима узнал, что этот цвет и называется Циан, но в тот момент он об этом не думал. Думал он о многих других вещах. Как так вышло, что такая красивая девушка тут одна. Почему она выглядит так не похоже на других - большинство девушек щеголяло в кожаных куртках и клетчатых юбках, либо в джинсовых прикидах, украшенных цепями. Циан была одета во что-то очень "цивильное" - она могла бы затеряться на улицах города и никто не связал бы её одежду с неформалами, но цвет волос, но бусы с маленькими пластиковыми фигурками орлов, фенечки выглядывающие из под рукавов рубашки - она казалась переплеталась сама в себя, где под одним слоем правды прячется другая, но тоже правда.
- Ты где, блин, ходишь?! - Прокричал Гил проходя в двух шагах от них двоих и совершенно не замечая. Дима посмотрел в его сторону, но Циан улыбнулась и покачала головой.
- Ничего, он найдёт тебя чуть позже. Пока пусть походит, на Сборище можно найти много интересного.
И они отошли ещё дальше от освящённого кострами и фарами круга поляны. Там снова начался лес, кусты, некоторые из которых подозрительно колыхались, а буквально спустя пару шагов вместо леса появилась уложенная плиткой дорога, с ажурными фонарями и массивными лавками.
- Ничего себе в лесу поставили. - Удивился Дима.
- Тут монастырь. Или какой-то храм. - Циан помотала головой. - Не помню. Но местность они здесь облагородили.
- И как они относятся к соседству с вами?
- Ну, а разве мы таки шумные? - Девушка кивнула головой в сторону, откуда они пришли и Дима вынужден был согласиться - песни и гомон совершенно терялись за неширокой прослойкой леса. - Ну а потом, они люди божьи, а значит понимают Справедливость. А справедливость в том, что мы тут были раньше, так что вопрос нужно задавать, как мы к такому соседству относимся.
- Раньше?!
- Конечно. Ещё не было тут храма, не было этих торговых центров, но вон тот старый вокзал, что кольцом замкнулся, он уже был. А Кощей уже собирал своих друзей возле Пня, правда, говорят это был совсем другой пень. И Сборище было значительно дальше к югу, почти у самого вокзала, там где сейчас дома, офисы и магазины.
Они сели на лавочке, возле погасшего фонаря. Циан рассказывала истории о Сборище и его патриархах. Дима скромно делился редкими интересными историями из своей жизни, постоянно ощущая неловкость, что он такой скучный. Но она улыбалась, слушая его и его голос понемногу окреп, пока Дима рассказывал ей о себе вообще всё.
- Мне было очень приятно пообщаться с тобой. - В какой-то момент остановила его Циан. - Но нам пора возвращаться.
Она поднялась со скамейки, проигнорировав его попытку удержать её. В какой момент он взял её за руку, сколько времени он держал её, слушая тонкий пульс под кожей? Неизвестно, но сейчас её рука выскользнула из его пальцев. Дима успел на месте проклясть себя за потеющие руки и тут же забыть о этом, пока они шли сквозь лесок и вынырнули на поляну, где огромный силуэт сразу же врезался в Диму.
- О, а я тебя нашёл! Я тут сваливать собираюсь, решил, что стоит тебе обратный путь показать.
Парень отвернулся от улыбающегося лица Гилмора и огляделся. Как ни трудно было потерять девушку с настолько яркими волосами, но он умудрился. Всего на мгновение он потерял её из поля зрения, но понятие не имел где она.
Сборище уменьшилось до одного костра, возле которого негромко пели под гитару что-то незнакомое.
- Хорошо. Идём отсюда. - Кивнул Дима. Он решил ничего не рассказывать своему проводнику, не казался Гил ему тем человеком, который поймёт всю тонкость переживаний.
========================================
Оглавление