В пионеры принимали в третьем классе. Октябрятского движения тогда
еще не придумали, а по достижении определенного возраста - сразу в
пионеры. Я, почему-то, в первую группу принятых не попал и очень
переживал по этому поводу. Как раз перед этим схлопотал пару за
диктант (со мной это бывало) и думал, что из-за этого. Ну и старшие
намекнули, что будущему пионеру неплохо бы подтянуть русский. Но к
зимним каникулам до приняли всех. Процедура была торжественная -
писали клятву на тетрадном листочке (желательно без ошибок), а потом
произносили ее перед строем и только после этого повязывали красный
галстук - в сущности треугольную косынку. Меня при этом выделили -
выбрали "флажконосцем". Что бы было понятно - в классе
организовывался пионерский отряд в котором было, обычно, два-три
звена. Соответственно были должности "председатель совета отряда" и
"звеньевые". Ну и вот "флажконосец". Если по лычкам (а были и лычки), то
последний приравнивался к "звеньевым", т. е. носил одну красную лычку
на рукаве формы (форму, похожую на гимназическую или военную уже
ввели). У "председателя" были две лычки. Пионеры с лычками составляли
совет отряда. Все пионеры одной школы образовывали дружину, в совет
которой входили ребята с двумя лычками. Там еще были знаменосец,
горнист и барабанщик - ну это на уровне звеньевых, кажется, и
председатель совета дружины - тут уж без трех лычек было не обойтись.
Глядя с высоты лет на эту организацию понимаешь, что ее придумали
совсем не глупые люди, на этой иерархической модельке мы с детских лет
приучались к партийно-номенклатурной структуре общества и уже во
взрослой жизни она не вызывала отторжения, а те, кто поумнее, отлично в
ней ориентировались.
Но вернемся к нашей истории. Вскоре у нас появилась пионервожатая -
девочка из старших классов, которая должна была организовывать нашу
пионерскую жизнь. Это была харизматичная девица с громким и резким
голосом, не слишком привлекательная, но должен сказать, что ничего,
кроме чувства благодарности и признательности, мы к ней не
испытывали. Она проводила с нами столько времени, что было непонятно,
когда она сама успевала учиться. Обычно она заглядывала в класс на
каком-либо уроке и с разрешения учителя делала объявление: "Пионеры"-
а это почти весь класс,- "сегодня остаются после уроков". Это называлось
"пионерский сбор". Поводы разные - от организации сбора макулатуры
или металлолома в ближайшие выходные до обсуждения каких-либо
антиобщественных поступков одного или нескольких членов отряда. В
последней роли не раз выступал и автор, но не будем о грустном. Ну и
конек нашей вожатой - это художественная самодеятельность. Она
ставила инсценировки отрывков классических произведений - автор сам
играл с приятелем рассказ Чехова "Хирургия" - меня выбрали так, как я
предложил использовать мамины хирургические инструменты. На
школьных вечерах плоды театрального творчества вожатой пользовались
успехом. А слава организованного ею хора вышла за пределы школы - мы
выступали между сеансами в кинотеатре "Арс" - в этом здании теперь
находится театр антрепризы им. Андрея Миронова. Мы пели песни про
"Варяга" (про крейсер "Аврора" еще не написали), были одеты в
самодельные бумажные бескозырки и гюйсы и имели успех.
Интересно, что мы знали все ее недостатки и с детским умением
манипулировать использовали их, но никогда не верили грязным
сплетням, которые распускали о ней второгодники. Потом она закончила
десятый класс, но осталась в школе старшей пионервожатой,- это уже
штатная должность, с которой, видимо, тоже хорошо справлялась. Мы, как
ее воспитанники, пользовались некоторыми преимуществами, например,
беспрепятственным входом в пионерскую комнату (да была в школе и
такая, не смотря на дефицит помещений) или нас назначали при общем
сборе макулатуры приемщиками, вот уж где можно было найти всякие
интересные издания типа годовой подшивки журнала "Нiва" или карты
железных дорог Российской империи. К этому времени я дорос до
председателя совета отряда, а назывался последний: "Отряд им. Павлика
Морозова" и боролся за звание отряда "Спутника Семилетки", о чем
гласила табличка, прибитая на двери нашего класса. Но отношение к
этому уже было не то, что раньше - вне школы галстук носить стеснялись,
да и в школе хорошим тоном было "забыть его дома". Но у меня к этой
организации сохранилось положительное отношение за правильно
организованный досуг, ибо уличная альтернатива неизвестно к чему бы
привела. Жаль, что с развалом СССР с водой выплеснули и этого чудного
ребенка.
Другие рассказы о детстве и отрочестве
Советская бытовая техника
Мой велосипед