– Николай, у меня вопрос по поводу музыки Рахманинова в балете «Паганини». Мое мнение – на музыку Рахманинова танцевать довольно-таки сложно, потому что она очень эмоциональная, и здесь можно немножко переборщить, свалиться в драмбалетную пошлость, если так можно сказать, здесь нужно очень хорошее чувство меры и чувство вкуса. Очень часто видишь, например, на балетных конкурсах, когда слабый хореограф берет музыку Рахманинова, и музыка за него делает половину дела. Поэтому с ней, с одной стороны, очень легко работать, с другой стороны – сложно. Хотелось бы узнать ваше мнение.
– Когда слабый хореограф берет хорошую музыку – это сразу видно. Что касается меня, мне был тогда 21 год, у меня была одна только задача – связать ноги с музыкой, с руками и не умереть. Мне было абсолютно все равно, что там происходило, потому что спектакль (балет «Паганини») физически очень сложный. Но мне повезло – слава богу, что он был в моей жизни, потому что когда случилась «Пиковая дама», где надо было 55 минут уже на сцене выдрючиваться, долго и так много, у меня уже был опыт нахождения так долго на сцене именно в балете «Паганини».
Что еще было приятное, связанное с «Паганини», – он имел всегда большой успех, действительно. Мне довелось его, к сожалению, за границей танцевать только в Лондоне, и сразу о нем... не то, что обо мне хорошо писали, даже не в этом дело, его принимали очень хорошо. Это тоже очень важно. А в параллельном театре, рядом, в Sadlers Wells, тогда Covent Garden был закрыт и труппа Royal Ballet танцевала в Sadlers Wells, – там шел спектакль Аштона, называется он «Рапсодия», на эту же музыку. И я ходил смотреть, тоже очень хорошо принимали – они очень любят свой балет, очень хорошо принимают своих артистов. Но спектакль по впечатлению до музыки Рахманинова не дотягивает, и сравнивать это, конечно, нельзя.
Видео с гастролей в Лондоне:
Но тут еще надо отдать должное, конечно, что Рындин нарисовал потрясающие эскизы, там очень красиво сделана сцена бала, дамы в таких красивых кринолинах, длинных перчатках.
– Еще один вопрос, он, может быть, покажется банальным, но не могу не спросить. Паганини – легендарная личность, это такой некий образ, который стал символом. И Паганини, как его изображают, обладал такой яркой демонической внешностью. У вас тоже очень яркая внешность. Были ли у вас какие-то параллели, проекции этого образа на себя?
– Нет... Ярослав Сех, на которого ставился этот спектакль, – он себя приближал к образу Паганини, к портретам, клеил нос, даже есть фотография, где Владимир Викторович Васильев с наклеенным носом в этом спектакле.
Но как-то мне это сразу не понравилось, и Васильев сказал – не надо этого делать. Я ничего такого не делал, я танцевал музыку Рахманинова. Я для себя решил, что это вариации на тему Паганини, вот как у Рахманинова вариации на тему Паганини, так и у меня.
Потом я видел, как Гуданов, который танцевал параллельно со мной, пытался что-то там с лицом делать, но это был не мой путь. Каждый артист волен выбирать, как он хочет.
Там была одна сцена, которая мне очень, очень близка, называется «Бой», это третья вариация на тему Паганини. Выходит много артистов, одетых в скрипачей. Известно, как все скрипачи ненавидели Паганини, потому что он играл виртуозно, а они так не умели. И когда они все появлялись, там так поставлено, что он всем им противостоит. Как-то мне было все время это очень близко, потому что такое количество мишуры, которая вокруг что-то визжит, и надо этому противостоять... Эта сцена мне была очень близка.
Там была еще одна потрясающая сцена, на 18-ю лирическую вариацию появлялась Муза, это большое адажио и так сцена просветлялась. Конечно, из зрительного зала это все видно по-другому. А когда ты находишься на сцене, когда ты являешься персонажем, то знаете, иногда попадаешь действительно в сказку, когда хорошие художники светом создают атмосферу.
Сцена все время была залита красным светом, и вот на этой вариации атмосфера на сцене менялась, потому что красный таял, и сквозь красный появлялся небесно-голубой, и девушки, одетые в такие очень воздушные хитоны. На сцене это было очень красиво. Мы бегали из стороны в сторону, чего-то я ее носил из угла в угол, но видел, как девушки стоят в очень красивых позах.
Вот эта атмосфера была очень красивая. Эту сцену было очень приятно танцевать. Хотя на восемнадцатой вариации было... уже не до танцев.