А надо сказать вам, дорогие мои, что в городе N этим летом участились кражи. И крали-то всё странные вещи. У Клары, к примеру, кораллы похитили, а у Карла – кларнет. Мало того, из сокровищницы маленькой Эллы оказались похищены главные драгоценности: блестящие стёклышки.
И ещё много чего пропало у жителей города N.
Жители были возмущены. Пропадали, пропадали у них блестящие тарелки с золотистым ободком, только что начищенные мельхиоровые ложки, туфельки со сверкающими пряжками и украшенные стеклянными стразами береты. Бабушка Клары, лишившись любимой сумочки с блёстками, с горя чуть с ума не сошла. Побежала к аптекарю, а у того очки пропали! Выдал бабушке вместо таблеток с пустырником лакричных леденцов. Хорошо, что они бабушке Клары понравились, иначе не избежать бы скандала!
К огорчению мальчишек, пропадали велосипедные звонки, значки со спортсменами и брелоки с улыбками. К радости мальчишек, у их отцов пропали ремни с начищенными медными пряжками и стеклянные пивные кружки. Чтобы уберечь свои ценности, горожане клали их повыше от детей – на верхние полки шкафов, а то и вовсе на чердаки. Но и оттуда похищал их неведомый воришка.
Полицейские лишились блестящих пуговиц на мундирах и звонких никелированных свистков. А как работать в таких условиях? Вся надежда горожан была только на юного детектива Огги. Разве не он в прошлом году поймал банду лилипутов-сладкоежек, грабивших кондитерские лавки и кофейни? Помнится, когда Огги сказал, что ограбления совершали именно лилипуты, его подняли на смех. Но когда он поймал их в хитроумную ловушку, в городе поверили в талант юного детектива.
С самого раннего утра, без спросу забрав последние блестящие и сверкающие вещицы у своей драгоценной опекунши, Огги устроился на крыше дома и притворился спящим. На самом деле он хитро подглядывал из-под ресниц, думая: «А вот я сейчас тебя поймаю, летающий воришка!»
Отчего Огги думал, что воришка летает? На это его натолкнуло отсутствие следов на пыльной лестнице, ведущей к чердаку бабушки Клары, где она прятала свою любимую сумочку. И ещё – пропажа медного раструба шланга, который главный пожарный города N нарочно хранил на каланче. Сомнений не было: воришка умел летать. То, что телепортация невозможна, Огги установил, когда ему было ещё девять лет. Он потратил на опыты с телепортацией целую неделю и пришёл к выводу, что её не бывает! А тут дело, очевидно, в сороке. Всем известно, что сороки любят блестящее. Только одно смущало детектива: некоторые вещи были довольно крупны. Но он решил, что это очень большая сорока.
Итак, Огги залёг на крыше, расположив на животе сверкающее хрустальное ожерелье тёти Рури и раскидав вокруг стеклянные подвески от люстры. И вот в тишине летнего дня захлопали крылья. «Ага!» – подумал Огги и схватил преступника.
– Попалась, гигантская сорока! – закричал мальчик, держа воришку за крыло.
– Я бы попросил, – с достоинством ответил вор блестящих предметов. – Я не гигантская сорока, а дракон.
Понятно, что Огги огорчился: ведь он сделал неверные выводы относительно личности преступника. Но он тут же решил никому не рассказывать, что назвал дракона «гигантской сорокой». Поэтому об этом в городе никто так и не узнал. Но мы-то с вами знаем!
— А ты знаешь, что красть нехорошо? — строго спросил юный детектив.
— Знаю, — застыдился дракон. — Но ничего не могу с собой поделать. Разве что удрать?
— Не вздумай: хуже будет, — предупредил Огги. — Лучше сдаться в руки правосудия.
Он крепко держал злоумышленника за крыло. И дракон подумал, что удерёт позже. А сейчас сдастся.
В наказание за кражи мэр города N посадил дракона на цепь возле своего особняка. Конечно, после того, как тот вернул все сверкающие вещицы из своего логова и прилюдно извинился.
Цепь была длинная и блестящая.Поэтому дракон не особо противился заключению. Говорил, что должен всё-таки понести наказание, и виновато вилял хвостом.
А может, причина была в том, что он привык к людям. Только иногда дракон рычал на прохожих за то, что они слишком сильно блестят. Потому что завидовал!
