Автор текста:
Кит Ричардс. Жизнь. – М.: Астрель: Corpus, 2012.
Пять лет тому один товарищ передал мне подхваченную где-то новость: Кит Ричардс из «Роллинг Стоунз» отдыхал на тихоокеанских островах, полез на пальму – в свои-то 64 года! – упал с нее и сломал руку. Товарищ был сам уже к пятидесяти и видавший виды – и не скрывал восхищенного уважения.
На самом деле все было не совсем так. Кит не падал с пальмы, а неудачно спрыгнул с ветки сухого дерева, расположенной невысоко над землей, куда просто забрался посидеть. И сломал он себе не руку, а голову – получил трещину в черепе. Но от этих уточнений суть не меняется – никто не сомневался ни минуты, что на пальме Кит мог бы оказаться с тем же успехом. И когда он вышел на первый концерт после того, как новозеландский хирург откачал ему из головы кровяные сгустки, скрепил череп титановыми штырьками и вытащил с того света – слушатели в толпе размахивали надувными пальмами. «Ну, не зайчики? - замечает Кит (в русском переводе, конечно, но перевод хорош, так что интонации мы можем доверять). – У меня чудесная публика. Немного ехидства, немного юмора среди своих». За этими ехидными пальмами все то же уважение (просто не с гангстерским оттенком, а с рок-н-ролльным раздолбайским). Нынешний семидесятилетний миллионер, глава большого семейства, рок-икона, про которого много врут, но от которого и впрямь можно много чего ожидать – почти полвека предлагает миру новый (или пусть старый по сути, но в новых реалиях) образ достоинства: оставаться собой. Это не так уж легко, и многие на этом пути натурально погибли. Здесь безусловно потребны талант и везение. И большая внутренняя уверенность: давление общества, зависимости, слава, деньги или их отсутствие, возраст с болезнями – эти вещи могут тебя убить, но не должны ни формировать, ни разъедать. Такая вот вроде как подростковая романтика – но она стоит дороже, когда человек через все это прошел и все имеет. Рок-гитарист и сочинитель (сам-то он считает себя прежде всего блюзовым музыкантом) надиктовал на редкость умную книгу о том, как мир ловил его и не поймал.
Есть люди (среди моих знакомых – даже с солидной богословской подготовкой), числящие «Роллинг Стоунз» в списке тех нескольких десятков деятелей искусства, которые наиболее глубоко выразили жизнечувство послевоенной эпохи, почти всей второй половины века – а раз так, то безусловно дошли до общезначимого, всечеловеческого и вневременного. Другие (и тоже не дураки) полагают, что все это чушь собачья, а «Роллинги» занимались профанацией, упрощенным копированием или подражанием чуть предшествовавшей им американской музыке. Вряд ли книга Ричардса добавит что-нибудь на чашу весов тех или других. Разве что самого Кита можно теперь уверенно исключить из профанов, раз уж он переиграл в конце концов со всеми своими давними – с юношества еще – американскими кумирами; ну, с теми, кто дожил. Впрочем, сам он считает барабанщика «Роллингов» Чарли Уоттса первостепенным джазовым барабанщиком, а Мика Джаггера одним из лучших харперов – исполнителей на губной гармошке – в мире.
В биографии Ричардса, начиная лет с пятнадцати, было не так уж много событий, вовсе не связанных с его группой, однако книга у него получилась отнюдь не историей «Стоунз». Разумеется, тут можно получить из первых рук много необщеизвестных сведений. Например о том, что, откатывая в 70-е изнурительные многомесячные туры, сами «Стоунз» получали с билета в пятьдесят долларов всего три – такой вот выгодный был «дружеский» менеджмент, попросту говоря, кормились за их счет все, кому не лень (но Ричардс не чувствует обиды: это была музыка, а не бизнес, ну и хорошо – тем более, что покупать приглянувшиеся дома и большие пакеты химических средств денег все равно хватало). Другие автобиографические книги участников группы представляют те же события в ином свете, а биография, написанная сторонним исследованием, будет информационно куда полнее. Ричардс же с помощью журналиста Джеймса Фокса (перед которым снимаем шляпу за виртуозный монтаж надиктованного и компонирование материала, обеспечивающее порой пронзительные эмоциональные акценты) сумел вместить в этот увесистый том именно свою собственную жизнь. С ее магией однообразия (не тяжестью, как у неудачника, именно магией - как у всякого человека, полностью сконцентрированного на одном деле) и, вместе с тем, постоянными крутыми поворотами – иногда счастливыми, но чаще реально опасными. Будет преувеличением утверждать, что книга эта будет интересна даже тем, кто вообще имеет мало понятия, кто такие «Роллинг Стоунз» (между прочим, жена Кита Пат – дочка водителя автобуса! – с которой он познакомился в 1979 году, на тот момент название «Стоунз», конечно, слышала, а вот музыку их – ни разу, если и попадалось по радио, так не запомнила). Но для того, чтобы читать эту книгу увлеченно, верным поклонником «Роллингов» быть вовсе не обязательно. В конце концов, речь тут ведет один из людей, сделавших свое время – даже если вы и не признаете за ним приписываемых ему достоинств.
Кит Ричард всю жизнь носит с собой ножи, а довольно долго и пистолеты - разумеется, нелегально. И то, и другое, ему доводилось пускать в ход – не палить по людям, а более правильным образом, о котором в книге тоже есть несколько строк («Главные правила драки с ножом такие: а) не вздумайте пробовать это сами и б) весь смысл в том, чтобы вообще никогда не пускать его в дело. Он нужен, чтобы отвлечь противника. Пока он пялится на поблескивающую сталь, ты заезжаешь ему по яйцам со всей мочи, какая есть. И он твой. Это так, совет»). Причем это опыт не восемнадцатилетнего парня, а тридцатилетнего мужика. Из пистолета Ричардс стрелял по лампочкам – чтобы в опасной ситуации обеспечить себе темноту и возможность бежать. Когда он не палил из пистолета в злачных местах, куда приходилось наведываться, чтобы раздобыть наркотики, без которых на тот момент уже не мог продолжать существование, Ричардс ездил в «Бентли» по странам и континентам – и с этими поездками тоже связано немало такого, из чего живым удавалось выйти только по счастью. Он в течение десяти лет возглавлял публикуемый музыкальными изданиями список первоочередных кандидатов на тот свет – и нынче не стесняется этого, а гордится. Он не имеет тяги к гопничеству и не изображал из себя гангстера, но признается, что среди его ближайших не музыкальных друзей почти все хоть раз да сидели – не пару суток или недель, а полновесные сроки. Он типичный альфа-самец, совершенно не приученный надувать по этому поводу щеки – но вот перечить ему явно не стоит. И в друзья себе выбирает главным образом таких же. По крайней мере уже в 60-е Ричардс и Джаггер, в силу своей невероятной популярности, становятся своими и в кругу молодых европейских аристократов, и среди звезд шоу-бизнеса. При этом можно без натяжки утверждать, что Ричардс, проживающий ныне по соседству с Брюсом Уиллисом, у которого уж точно не воровали 47 долларов из 50 остается человеком совершенно демократичным (чего, конечно, никак не скажешь о Джаггере – история с посвящением Мика в рыцари Ричардса очень веселит).
И вот при всех этих жестких качествах, Ричардс проявляет удивительное нежелание обливать кого-либо дерьмом. Для автобиографии звезды это настолько странно, что выглядит чуть ли не всепрощенчеством. Ричардс обладает редким даром принимать людей такими, какие они есть – даже когда речь идет о стукачах, сдававших его полиции. Конфликт с Джаггером подан исключительно в плане пользы-вреда для группы, ничего личного, во всяком случае, ничего такого личного, что бы Ричардса оскорбляло. Он пишет: мы с Миком не друзья. Но братья. Всевозможные скандальные моменты, многократно пережевывавшиеся прессой и биографами: откровенный дрейф Джаггера в конце 60-х в гомосексуальную сторону, его сатанинские увлечения – Ричардс по крайней мере не упоминает, но вообще-то велика вероятность, что он их и не особо заметил – как не имеющие отношения к собственно музыкальной материи.