Исследование в рамках военно-научного общества.
Несколько вступительных слов. Нет, автор не гонится за хайпом. Автора действительно интересует данная тема. Скажем даже так, это практически научная публикация, выросшая из военно-морской биографии автора. Поэтому просим убрать от экранов дилетантов, а заодно - женщин и детей, хотя здесь и не будет обсцентной лексики.
Речь о ненормативном. То есть, о мате. Мы попробуем дать ему новое, не филологическое и не культурологическое, а если можно так выразиться, эсотерическое описание. В интересах военного дела попытаемся заглянуть за ту грань, где начинается тот боевой шаманизм, который и пробуждает неисчерпаемые резервы личности, скрытые силы и возможности человека.
Но сначала вопрос: зачем, вообще, в вооруженных силах мат?
Этот вопрос требует обоснованного ответа.
В 1949 году на базе ВВС США Эдвардс исследовались причины аварий самолётов. Служивший здесь майор-инженер Эдвард Мерфи был занят на проекте, целью которого было определение перегрузок, предельных для человеческого организма. Оценивая работу техников одной из лабораторий, майор пришел к выводу, что если можно сделать что-либо неправильно, техники именно так и сделают. Так родился первый закон Мерфи: «Если существуют два способа сделать что-либо, причём один из них ведёт к катастрофе, то кто-нибудь изберёт именно этот способ«.
Это майором было выведено эмпирически, когда отремонтированный самолётный двигатель начал вращать пропеллер не в ту сторону из-за ошибок военных техников.
Оценивая работу американцев, мы сразу можем сказать, что это не наш путь. Нам не нужен закон Мерфи. Нам нужен доходчивый и понятный язык, чтобы все всё понимали правильно. И более надежного, проникновенного, технически ёмкого языка, чем нелитературный не было, нет и ещё долго не будет. И это принципиально.
Перейдём к более фундаментальному рассмотрению проблемы.
Венедикт Ерофеев, писатель: «Извечные русские претензии видеть свою страну сверхдержавой... связаны, возможно, с обладанием словом. Однако, как бы ни были велики потенции слова, воспетого Достоевским, оно лишь одно из стартовых позиций мата, который со времен великого писателя проделал невероятную эволюцию, расширяя свою словарную территорию. Мат безграничен в своем словотворчестве; его основная задача - покорение мира посредством профанации. Мат - аналог русского империализма — как красный флаг над Рейхстагом — означает: мы дошли, мы победили».
Простим писателю некоторую интеллигентскую фронду. Основное он ухватил. Нам важен сам языковой феномен. Народ-воин и языкотворец, особенно в его военно-морском сегменте, эту максиму давно взял на вооружение и развивает в интересах боевой готовности.
Виктор Белько, старый подводник-североморец: «Флотская ненормативная лексика – есть комплекс непечатных выражений, предназначенных для управления кораблем, частью, соединением. Он служит весомым дополнением к сводам «командных слов» и «эволюционных сигналов», способствует повышению скорости исполнения команд и приказаний и пресекает всякие сомнения в необходимости немедленных действий по их реализации».
И надо признать, у «живаго великорускаго языка», как в своё время называл его Владимир Даль, тоже, кстати, военный моряк, имеется непревзойденное свойство пробивать любые бронебойные листы на трепетной и беззащитной мякоти человеческой. В иных случаях нужда довести до любимого личного состава мысль в полной ее наготе не может исполниться без наготы первородного слова. И только тогда вздрогнет душа морская, и вострепещет, и заходит ходуном, и искренне отзовется на первый же зов.
Конечно, этот эзотерический «энергетик», а точней сказать, это энергоинформационное оружие, не следует тратить на дела пустяковые. Более того, важно постоянно искать и находить всё новые формы донесения мысли до цели. Ибо второй раз одна и та же словесная конструкция с достаточно высокой эффективностью не сработает - где мякоть вибрировала, там уже новая броня наросла. И нужен новый заряд, чтобы пробить ороговевшую сущность.
Особенно это касается воспитательной работы. Проверено на живом материале. В случае потери меры ваш матрос душевного потрясения не получит и в экстатическое состояние не войдёт.
Как не прискорбно звучит, лучше уж не гром и молнии, а тихая задушевная беседа. На контрасте, кстати, и задушевность тоже еще работает.
А когда уже и задушевность не берёт негодяя, лучше, конечно, его застрелить к ебене матери.
Надо же когда-нибудь и себя порадовать...