Чувство свободы
Девяностые в России и девяностые в Беларуси — разное время. В то время, как наши восточные соседи погружались в чернуху и сожаления о потерянной империи, в Беларуси все проходило мягче и легче. Рядом всегда была Польша, куда можно было поехать и сбыть продукцию умирающего завода, а в воздухе витало ощущение свободы: наконец-то Беларусь стала отдельным государством, без советской цензуры и «железного занавеса».
Сегодня, глядя фото Минска 90-х, сложно поверить, что когда-то по проспекту можно было пройтись с несанкционированным «Чарнобыльскім шляхам», провести митинг прямо у Дома правительства или Национального банка, либо выпустить манекенщиц с голой грудью на празднование 930-летия города. Чего стоил один перфоманс неформального движения «БУМБАМЛИТ», когда поэты носили по Минску гроб. Сегодня о былом напоминает разве что праздник столетия БНР у Оперного.
Одежда
Все без ума от стиля девяностых. В нулевых мы с содроганием смотрели на свои фотографии прошлого десятилетия, но теперь все изменилось — нас смущают наряды нулевых. С легкой руки Гоши Рубчинского и Vetements в моду вернулись олимпийки, уродливые свитера и спортивные штаны, в которых 20 лет назад ходили пацаны с района. Масс-маркет подхватил эту тенденцию и заполонил торговые центры джинсовками, унисекс-нарядами и кроссовками на толстой подошве, напоминающей, скорее, экзотический гриб, чем обычную обувь.
Техно-вечеринки
Электронная музыка просочилась в Советский Союз после падения Берлинской стены. Новые жанры, новые вечеринки — об этом рассказано в фильме «Эпоха танцев», посвященному возникновению рейв-движения в позднем СССР и на постсоветском пространстве.
Беларусь, слава богу, тоже попала под «влияние Запада». Например, в 90-х состоялся релиз культовой группы Дизель Экшн «Топливный бит», и выстрелила целая обойма диджеев (не зря Дарья Жук сделала героиню своего фильма «Хрусталь» поклонницей хаус-музыки).
Музыка
В начале 90-х музыкальные критики считали, что будущее — за Манчестером, вернее, «мэдчестером» и рейвами. Но затем с музыкой случилась Nirvana. Сиэтльский гранж был таким потрясением для поколения Х, что его отзвуки до сих пор слышны в альтернативном роке, моде на клетчатые рубашки и мейнстриме в целом. Достаточно сказать, что без Курта Кобейна не было бы Джареда Лето.
Новизна
Сейчас новое для нас — это ежегодный айфон от Apple, а тогда новым было буквально все. Это время, когда журнал Vogue пришел в Россию и привел в нашу жизнь моду, существование топ-моделей и girl power. Время, когда мы познавали интернет, мобильную связь, игровые приставки, инфляцию и особенности капитализма. Первые джинсы, первый гамбургер, первая видеокассета и пейджер. Что говорить — весь мир словно открывался для нас заново: не через журналы или телевизионные передачи о «загнивающем западе», а посредством путешествий. Казалось, что в 90-х следовало посетить как можно больше стран, чтобы компенсировать предыдущую жизнь в пределах одного государства.
