Когда Валера умер, он охренел еще сильнее, чем в момент, когда понял, что вот-вот умрёт. Ну, во-первых, никакого тоннеля, никакого там света, просто глаза открываешь, и ты - на проходной. На самой обычной проходной, какая у Валеры на заводе была. Турникеты щёлкают, «Европа-плюс» играет, хмурый бородатый дядька в тёмно-синей форме и квадратной кепке смотрит на входящих исподлобья, поправляет время от времени бэйдж «ЧОП «Врата». Пётр».
Второй дядька в таком же облачении сидел в аквариумоподобной будке и со скучающим видом ел из стеклянной банки остывший рассольник, затягиваясь сигаретой вприкуску.
- И куда дальше? – недовольно спросил Валера сразу после турникета у того с бэйджем.
- Куда пошлют.
- А куда пошлют?
- Пока что в жопу. Иди давай.
Валера присоединился к толпе умерших и вместе с ними угрюмо поплёлся в сторону нескольких тысяч труб, выстреливающих в небо мощными струями продуктов горения. «Стоило ради этого под товарняк попадать?» - задал сам себе вопрос Валера и традиционно сам же на него не ответил.
Дошли до входа в цех горячего проката, толпа снизила скорость, рядом с небольшой дверцей стоял человек в спецовке и мощно бил по спине зелёным газовым ключом всяк входящего. День был пасмурный, тополя облетали первой жёлтой листвой, две бездомных собаки сношались на лужайке рядом со спящим человеком в грязной простыне.
- А нахрен ты по спине бьёшь? – спросил Валера у человека с зелёным газовым ключом.
Человек с зелёным газовым ключом ударил Валеру в лицо.
- Вопрос снят, - подытожил Валера.
В цехе горячего проката толпа трансформировалась в очередь и существенно замедлилась. Гремели валки, звякали железки, матерились люди. «На рай не очень-то и похоже. Бардак какой-то адский!» - возмутился про себя Валера. Фразы, произнесенные вслух, порождали только грубость и насилие, поэтому Валера решил пока что ими не пользоваться.
- Господь! Господь? Господь! Господь. Господь! – послышались крики в очереди. Вдоль прокатного стана быстрым решительным шагом прошёл человек в грязной простыне, совсем недавно спящий рядом со сношающимися собаками.
На цех горячего проката обрушилось томительное ожидание аудиенции у Господа. Движение очереди ускорилось, видимо, разговоры были короткие. Валера взял в ладонь горсть металлических опилок и стал забавлять себя их рассматриванием. Запахло жареным салом – на другом конце цеха, рядом с Господом, горел один из ожидающих. «Не повезло», - заключил Валера. Кажется, сгоревшего звали Олег.
- Это ад, что ли? – с места в карьер начал беседу с Богом Валера.
- Нет, рай, - Господь задумчиво посмотрел на Валеру, по-звериному быстро чеша подбородок. У Бога была неопрятно растущая борода, одутловатое лицо и белая инженерская каска, из-под которой выбивались буруны нестриженных висков. – А ты думал рай как-то по-другому выглядит?
- Ну, да. Облака там, кущи…
- Чегооо? У тебя образование – 9 классов и машиностроительный техникум. Ты кроме завода своего что в жизни видел? Как ты себе кущи явишь, если ты даже голую бабу дофантазировать не в состоянии? Всё ж от сознания зависит! Чем оно развитее, тем… Ой перед кем я распинаюсь? Всё! Иди! Наслаждайся загробной жизнью. – Бог демонстративно отвернулся и начал смотреть на неторопливо ползущий по стану сляб.
- В целом я всё понял, - заключил Валера, отойдя от Бога.
Валера стал работать в райском цехе горячего проката по железнодорожному графику. Через некоторое время он с коллегами научился воровать из рая анкерные болты и средства индивидуальной защиты через дырку в заборе, выходящую на железнодорожное полотно. Там Валеру снова сбил товарняк. А, что было дальше, он не рассказывал.
Улица Ферросплавная. Старый добрый рок-н-ролл