Рот наполнился жидкостью с соленым привкусом. Женя сплюнул. Успел заметить, что плевок был не ярко-красным, как показывают в кино, а совсем иным. Тягучим, и по большей части бесцветным. Губа и прикушенный язык противно заныли.
- Ну чо ты? До первой крови ведь договаривались!
- Да пошел ты. – Процедил сквозь зубы Женька. Мальчишки опустили руки, и пошли брать свои рюкзаки. Вокруг раздался неодобрительный гул. Ругались в основном старшеклассники. Ровесники же с уважением смотрели на Женьку. Он успел заехать дважды по лицу Грише из девятого класса и даже повалить его на землю. Скорее всего, он победил бы в итоге, но один пропущенный удар решил исход детской драки.
Драться со старшеклассником было необычно. Он был на голову выше, и естественно старше. Длинный, долговязый и задиристый Гришка был бедой для младших классов. Никто прежде не решался выйти с ним один на один. Женька же спокойно и рассудительно после очередной подножки предложил встретиться после уроков. Встретились. Итогом стала шишка на лбу у Григория и разбитая губа с прикушенным языком у Евгения. Все без исключения одноклассники считали, что Женька не проиграл. Иногда не проиграть было важнее, чем победить. Сам же Женя не думал о победах и проигрышах, он равнодушно одел рюкзак с учебниками и побрел домой.
Дома было хорошо. Родители еще не пришли с работы. По всему пространству разлилась тишина. Лишь кот увидев Евгения, спрыгнул с кухонного стола и бесшумно, поджав хвост, прошмыгнул в комнату.
Разувшись и положив рюкзак с учебниками, Женя пошел в ванную. Став перед зеркалом он оттянул нижнюю губу и оценил масштаб бедствия. Не выявив ничего страшного, он удовлетворенно кивнул головой и открыл кран. Умывшись, пошел на кухню. На столе лежала буханка хлеба. Посмотрев на нее, Женя залез в холодильник. Достал оттуда кастрюлю с супом и поставил на плиту. Разогрев налил себе неполную тарелку и уселся кушать. Без хлеба. Хлеб Женя необъяснимо недолюбливал.
Делать уроки не хотелось. В ближайшие пару часов, до возвращения родителей, можно было почитать. Глянув на книжную полку, Женька вытянул оттуда Гайдара. Раскрыл наугад. Все три тома собрания сочинений были уже неоднократно прочитаны. Но привычка перечитывать и переваривать уже прочитанное была у Женьки от отца. Так незаметно прошел час. От чтения Женьку отвлек шорох в прихожей. Кто-то открывал дверь. Затем он услышал звон ключей. Значит папа. Мама никогда не клала ключи на тумбочку. Она их всегда аккуратно вешала на специальный гвоздик.
- Ты дома?
- Да. Привет пап.
- Привет – привет. Чего в школе?
- Да так.
- Ну, ясно. – Не заходя в комнату, отец прошлепал на кухню. – О, супчик. Ты ел кстати?
- Ел.
- А чего без хлеба-то?
- Не хотелось.
- Хлеб, Женя, всему голова. Надо с хлебом. – Отец зашел в комнату и посмотрел на сына. – Чего без света-то читаешь? Зрение испортишь и будешь как я хилым очкариком. – Отец рассмеялся. Про очки он не шутил. Их он действительно носил. Они были старые, в роговой оправе и с толстенными стёклами. Но новые покупать отец категорически не хотел. Про хилость же он как раз шутил. Когда-то в молодости он занимался тяжелой атлетикой и даже выиграл однажды областные соревнования. В большой спорт он не ушел, но регулярно по утрам делал зарядку.
- Пап, ты ж знаешь, что зрение у меня в маму. Мне и так всё видно.
- Это хорошо. Мама у нас с тобой всё видит. Но свет надо включить. Где у нас тут выключатель? - Отец пошарил по стене и щелкнул кнопкой. Яркий свет разлился по комнате. – Вот. Совсем другое дело же ведь. Ладно, пойду я поем.
- Давай. Приятного аппетита.
- Спасибо. – Отец ушел обратно на кухню и принялся греметь посудой. – Жень!
- А!
- На! Чего посуду-то за собой не помыл? У нас самообслуживание дома. Ты ж знаешь.
- Иду.
- Не надо. Я сам, но ты давай, привыкай уже. Глянь здоровый, какой вымахал.
- Лады. – Женька прикрыл книжку. Читать когда отец приходил с работы, было невозможно. Ему хотелось общения. Женька же именно сегодня из-за губы хотел не отсвечивать на кухне.
- А кстати. Чего на выходных-то делать будем? Можь к бабуле съездим? – Раздался громкий голос с кухни.
- Можно и сгонять.
- Ты иди сюда-то. Чего я ору на всю хату? – Женя поставил обратно на полку Гайдара и пошел к отцу.
- Ишь ты. – Папа внимательно поглядел на Женькино лицо. – Ну-ка повернись. – Женька послушно повернулся. – Нормально так. Ты сдачи дал?
- Да.
- Намажь йодом-то.
- А смысл?
- Смысл, молодой человек, что б туда зараза никакая не попала. Бабуля кстати отменяется. Она у нас старенькая, не будем травмировать психику. В театр с такой мордой тоже не ходят, потому поедем в лес.
- Так не сезон.
- А тебе прям надо обязательно грибы собирать. Просто погуляем.
- Идет.
- Еще б тебе не пошло оно. – Усмехнулся отец. – Ну, кто так мажет? Ты возьми ватку. На спичку её. Чего ты как маленький?
- Понял-понял. – Буркнул Женька.
- А ты уроки-то кстати сделал?
- Не-а.
- Вот как мама придет, а она уже скоро придет. Сразу садись, давай за учебники. Проверять тебя всё равно никто не проверяет.
- Хорошо.
- Ну да. Неплохо. – Усмехнулся отец. – А может тебя на бокс отдать?
- Не, не хочу. Лучше на плаванье на следующий год пойду.
- Дело хозяйское. Хотя по мне бокс лучше.
- Не хочу. – Отец махнул рукой и повернулся к телевизору.
- Где кстати пульт?
-Я не включал. Ты ж знаешь, что я не смотрю ваш зомбоящик.
-Знаем-знаем. Компьютер наше всё. Куда он мог запропаститься? – Отец озадачено принялся ходить по кухне. Женька же побрел обратно в комнату. Делать уроки не хотелось. Особенно алгебру. Мысли о домашнем задании вызывали тоску и уныние. Впрочем, и литература была не лучше. На завтра было задано стихотворение. Учить которое соответственно не было никакого желания. Порывшись в портфеле, Женька достал дневник. Полистал, словно надеялся увидеть там другое домашнее задание. Нет, задания были всё те же. Вздохнув, он достал учебники, разложил их веером на столе и принялся за уроки. Так прошел еще час. С работы успела прийти мама. Папа перекочевал с кухни в комнату и уселся смотреть футбол. Мама же гремела посудой на кухне.
С алгеброй было покончено. Географию Женька предпочитал читать на перемене перед уроком. Оставалось выучить стихотворение. Поглядев с тоской на целую страницу текста, Женька повернулся к шкафу. Там сидел кот.
- Сидишь?
- Сижу. А чего б мне не сидеть?
- Ты еще и разговариваешь?
- А с чего б мне не разговаривать?
- Ишь ты.
- Ты учи давай. А то вырастишь тупым.
- Сам ты тупой.
- Фу. Со мной так нельзя разговаривать. – С этими словами кот спрыгнул со шкафа и ушел на кухню. Женька же повернулся снова к учебнику. Буквы в нем расплывались и вместо стихотворения, он видел какие-то иероглифы. Испуганно вскочив, он отошел от стола и повернулся к выходу из комнаты. Вместо комнаты перед ним предстала какая-то пещера. Женька с опаской пощупал стену. Холод гранита пронзил его в самое сердце, и он в страхе отступил назад к столу. Впрочем, стола уже не было. Вместо него лежала малахитовая плита. А на ней расположились гранитные куски, бывшие еще недавно учебниками.
- Да очнись же! Ты чего Джон!
- А? – Волосатый и уже немолодой человек открыл глаза. Осмотрелся. Он лежал на затертом диване. Взгляд его упирался в стену с обшарпанными обоями. Он повернулся. На него смотрела девушка с изношенным лицом.
- Ну как? Приход-то нормальный, да?
- Да. Сила.
- А чего видел? – Девушка противно хихикнула.
- Я себя в детстве видел. Только я там ненастоящий был.
- В смысле?
- Ну, у меня семья нормальная типа была. Папа серьезный такой в очках.
- Так у тебя ж батя и правда очки носил.
-Носил, только папа у меня алкаш был, а тут прям нормальный такой. – Джон встал с замызганного дивана. Порылся в карманах и выудил оттуда пачку сигарет. Закурил. – Там осталось-то еще?
- Есть немного. Три банана. – Джон протянул девице ладонь. Она молча высыпала на неё три таблетки. Таблетки были вытянутыми, и на каждой из них красовался рисунок банана. – А больше нету.
- А куда делось-то? Мы ж десять брали!
- Ну, куда-куда. Известно куда.
- Лошадиная ты морда. – Выругался Джон. – Жрешь как не в себя. Я только две попробовал, а ты получается пять.
- Не обзывайся.
- Да пошла ты. – Джон подошел к окну и выглянул во двор. – Видала кстати шаху вон ту?
- Ну видала и что?
- Пасут нас с тобой уже третий день. Надо валить отсюда.
- Куда?
- А хрен его знает. – Джон подошел обратно к дивану. С ненавистью взглянул сначала на него. Затем внимательно оглядел интерьеры квартиры. Подумал, что всё могло бы быть еще хуже. На прошлой неделе его знакомый съел сразу десять колес и в реальность уже вернулся. Постепенно его мысли уплыли в сторону увиденной галлюцинации. Затем он вспомнил себя совсем маленьким мальчиком. Вспомнил школу, первую влюбленность и дискотеку где девчонка отказалась с ним танцевать. Дальше на ум пришел отец который не вылезал из запоев и седая мать, пашущая с утра до ночи. Где-то у самого сердца начала разливаться безграничная жалость к самому себе. Джон разжал кулак и взглянул на таблетки.
- А пошло оно всё. – С этими словами он запихнул их в рот и проглотил. Впереди его ждала очередная буря впечатлений. С последующей жалостью к самому себе. День обещал быть длинным и интересным. Ночь же должна была принести обезвоживание и очередную ломку.