Этим неожиданным заступничеством Ипполит Александрович вызвал доброе расположение Феклуши. Неловкая холодность первого знакомства забылась, и эти два совершенно разных человека оказались интересными друг другу собеседниками. Особенно Ипполита интересовала монашеская жизнь, подробности монастырского быта.
- К чему Вам знать всё это? - удивлялась Феклуша.
- Многообразен мир. Для нас, образованных и современных это почти как путешествие в прошлые века. Я сам родом из этих мест. Мой прапрадед был работником при Трифоном монастыре. Жил там «из дачи ношебного платья и дневной пищи», как сказано в старых документах. Потом женился. А ведь он, скорее всего, жил так же, как и ты. И ничего не поменялось с тех пор. Это в столице да в крупных городах время быстро меняет образ жизни. Новые технические изобретения, современная архитектура, удобства быта, мода. А в глубинке, особенно в монастырях, дух и форма остаются неизменными, как много столетий назад.
- В каждом монастыре свой устав, но дух должен быть единый, Христов.
Ипполит улыбнулся некоторой неуместности Феклушиного ответа, но не стал развивать свою мысль.
- Ты правда так веруешь?
- Верую. А вы?
- Я - нет. Учёные в Бога не веруют. Я материалист. Но я завидую тебе в некотором роде…
- Почему?
- Потом договорим. Сейчас будет остановка. Надо выйти, размять ноги...
***
- Я хоть и молод, а многое пережил, - продолжал Ипполит, когда поезд тронулся, и станция осталась позади. - Родителей схоронил. Братец малолетний на моем попечении остался. Я тогда в университете учился. Туго приходилось, перебивались с воды на хлеб, как говорится. Ночами не спал – работал. Знал одно – не на кого, кроме себя положиться не могу и неоткуда ждать помощи. Но даже в самые тяжкие моменты я не мог обратиться к Богу. Словно своя собственная сила мне и мешала.
- Как это? – удивилась Феклуша.
- Блаженны нищие духом. Те, кто в любой напасти и печали вопиют к небесам о помощи. И веруют! И любую случайность принимают за Божий дар. Не таков я - к счастью или к сожалению, уж не знаю…
- Так, по-вашему, нищие духом – это люди слабые, безвольные?
- Вроде того. Кому силы духа хватает, тот сам на себя опирается. И может принять любую скорбь и страдание. Стоически перенести, вытерпеть. И смерть принять как данность.
- Ишь каков! – неожиданно выкрикнул Харитон. До этого момента он дремал на своём месте, но, как оказалось, внимательно слушал разговор. Он присел на лавке, протирая заспанные глаза, взъерошил у себя на голове волосы.
– По-твоему, если с крестом, значит – слабак!?
Он с вызовом уставился на Ипполита Андреевича. Молодой самоуверенный попутчик был не по душе Харитону, и он давно искал повод схлестнуться с Ипполитом.
- Наверное, не всегда так. Подвижники, монахи – те не слабаки. Уж какие лишения терпят! Но и тут для меня вопрос: «Для чего? Зачем сами себя лишают: сил, здоровья, всех земных радостей?» Сколько бы добра и пользы могли бы принести людям! Только для того, чтобы обнищать, и в нищете и слабости своей возопить, и принять …
Ипполит не успел закончить свою мысль, как Харитон вскочил со своего места, ударился головой о багажную полку, от чего ещё больше разозлился.
- Вот заладил: слабые, нищие! У самого, вон – деньжата водятся, а нас, Христовых, нищетой попрекает! Деньги-то и потерять можно!
- Да я не про ту нищету говорю, я - про духовную. И не попрекаю я никого! - искренне удивился Ипполит Андреевич.
- Ну да! Вижу, как ты не попрекаешь! – обиженно заговорил Харитон, потирая ушибленную голову. - Вижу, как на меня смотришь - свысока, как на холопа драного. А я - человек! Ни души моей ты не знаешь, ни судьбы, а уже судишь!
- Да уймись, ты - Харитоша! – окрикнул друга кривоносый Митрич. – Не о тебе речь.
Но Харитон вошёл в раж.
- Коли за душой ничего, кроме креста нет, то мы для него нищие! И не кривись от моих слов! Слушай!
- Право, Харитон Степанович! И мысли не было вас обидеть, - со снисходительной улыбкой начал Ипполит, но злоба, исказившая лицо Харитона не дала возможности добродушному примирению, и Ипполит сухо добавил:
- Уймитесь!
Феклуша с недоумением наблюдала за происходящим.
- Вы вроде за Бога, но не по Божьи! – обратилась она к Харитону, но тот даже не повернул головы в её сторону. Он смотрел на Ипполита, и его кулаки сжимались всё сильнее и сильнее.
- Это они со скуки философствуют! – стал объяснять разошедшемуся товарищу Митрич. - Не задирай!
Кривоносый товарищ взял Харитона под руку, предвидя, что тот вот-вот может кинуться на попутчика.
- Не надо, братец!
- Не защищай его! – отстраняя товарища, прохрипел Харитон. - Я ему покажу свою силу! Узнает, что и сильные в Бога веруют! И постоять за себя могут!
Харитон и Ипполит одновременно вскочили со своих мест, и быть бы драке, как вдруг вагон изо всех сил дёрнуло. Раздался пронзительный свисток машиниста. Мешки попадали с полок, послышались крики. Поезд остановился. Спустя некоторое время распахнулась дверь, и в вагон зашёл сопровождающий железнодорожный служащий - проводник.
- Приехали! - раздался его встревоженный голос. - Все живы? Авария у нас!