Самый обидный разговор в моей жизни состоялся двадцать лет назад, у папы на даче. Папа тогда был орёл и коршун, женился на молодой и все такое.
А мы у него нашли себе политическое убежище. Он удивительно любящий дедушка, это его проблема по жизни, потому что когда молодая жена вдруг вынуждена стать бабушкой - это все неимоверно усложняет.
Папа мой, спаси его Христос, был в восторге от того, что стал дедушкой. Он прямо-таки искрил счастьем, и я смотрела на него, как смотрят на фейерверк девятого мая. Всполохи в ночном небе уничтожают всякие сомнения. Ты сразу, как маленький, кричишь «Ура!!» и прыгаешь на одной ножке.
Ну и вот. Жила я себе у папы на даче, копошилась с малышами, ходила в храм по выходным, боролась с грехами, грёзами и сорняками. Вечером ко мне приходила соседка, министерская газпромовская красотка на пенсии и грузила меня моей замужней неволей. Она говорила: мы были во Франции, мы ели устриц, мы хороши собой, а ты, ты только посмотри на себя, что ты видела в этой жизни? И была она при этом реально хороша собой, братики мои, сударики! Волосы ее, пепельно-блондинистые, уложены были красивой водной над ясным высоким лбом, стройные ноги в лосинах с Микки-Маусом ослепляли нежным изгибом колен и сухими изящными щиколотками. Высокая грудь в шикарном купальнике вздымалась и опадала, как народ на американских горках. И маникюр-педикюр, и брови ниточкой..
А посему сказать в ответ ничего не могла я, дикое хиповско - христианское существо. Хиповское в большей степени, чем христианское. Не имела морального права. Мне для диалога надо было хотя бы тщательно отмыться. Пятки добела пемзой отскоблить. Да и как мне выразить в словах коловращение вселенной нашей любви? Я видела, как мои дети появляются на свет. Я видела своё наглое и самолюбивое сердце, которое трансформировалось в одну сплошную любовь, когда мой ребёнок смеялся от радости, вставая впервые на пухлые свои ножки в смешных колбасных перетяжечках.
А дальше я видела, как самозабвенно подпевает сын детским песням, прикрыв синие глаза рыжими ресницами.
Я видела, как постигает необратимость деструкции моя малышка, разбившая блюдце напополам. Берет половинки пухлыми ручонками, складывает вместе, ждёт - чтоб срослось, отпускает , а половинка все равно падает..
Я умилялась, глядя, как маленькая малышка укачивает очень маленькую.
Я удивлялась, обретая ушедшего на службу отца в этих новых народившихся людях, так волшебно похожих на него..
То есть, в целом, я благодарна тете Жене за ее вопрос, за снисхождение в голосе, за насмешку, за взгляд искоса, с жалостью.
Потому что все это побудило меня запоминать все прекрасное, что творилось рядом со мной, в моей семье, хранить в памяти фрагменты этого невместимого в сердце счастья, дармового, неожиданного, закипающего такой бурей чувств в груди, что после не жалко и умирать, да жить очень сильно хочется.
Ей, уважаемой, тете Жене, как об этом расскажешь, ведь желудок ее полон белого вина надмения и устриц превосходства, а при таком положении вещей редко слух обострённым остаётся.
А ещё у неё в вагончике за коттеджем спрятан молодой любовник. Он окучивает розы и холёные прелести тети Жени. Потому что ее брак и есть плен. Самое лучшее в нем поглощается втихаря. Социальная ловушка, словно специально созданная, чтоб грешить и прочь бежать. Да, молодой беден, на устриц денег у него нет. Поэтому в солидно мебелированном кабинете коттеджеа властвует всей этой суетой сует старый, официальный Женин муж.
А выйти за бедного? Спрашиваю я..
Ты что, дура, говорит она. И потом как жить? Как ты? В рабстве? Она снова смотрит на меня с жалостью сквозь очки в оправе Dolche&Gabana, а я молчу и думаю..
Живу ли я плену и в подчинении мужу? Да ни разу! Господь сконструировал из нас едину плоть. И муж давно уже - я, лучшая часть меня, то во мне, чем я неизменно горжусь, чему я всегда радуюсь.
Семья - это расширение человека. Это 3D нашей жизни, квадрофонический эффект любви. Пишите там что хотите про вашу свободу. Она - простая неопытность, отсутствие опыта. Сплошной Мишель Монтень.
Живите, короче, как хотите, ешьте ананасы независимости и жуйте рябчиков свободы. Да не забывайте, что человек - это покойник в отпуске, век наш короток, и успеть надо самое главное - любить по-настоящему.
И так хорошо любить, и сяк и эдак. Но в семье - надежнее и эффективнее. Аминь))