Дочка Рита была в гостях у бабушки и вернулась оттуда с таким вот трофеем - с моей фотографией, сделанной в 1996, что ли, году. На фото я работаю учихалкой русского языка и литературы в одной из первых частных московских школ. Дети там учились интереснейшие - первое поколение детей из первой волны разбогатевших московских семей. Главная спонсорша - мама мальчика по имени Вадик, а по фамилии Церковников, верила на полном серьезе, что ее сын - пришелец из космоса. Ей это какие-то экстрасенсы сказали.
На фото я не просто в этот период работаю учихалкой, а вот именно конкретно запечатлён момент моей педагогической деятельности. Потому что это я сижу в автобусе, на котором дети из седьмого и восьмого класса нашего Музея-Лицея едут в Троице-Сергиеву Лавру на экскурсию. Много всего восхитительного случилось тогда. Например, один раз я не полезла за словом в карман. Обычно-то я за словом в карман ещё как лезу, все пропущу, глазами прохлопаю, потом машу - намахиваю кулаками моего остроумия уже после, так сказать, словесной драки, совершенно, как дура.
А тогда, наоборот, моментально среагировала. Дело было так: одну девочку и одного мальчика из седьмого класса привели ко мне два милиционера практически за шкирку. Эти милые ребята пошли нам большой перемене в подземный переход возле лицея и из распылителя напшикали на стене в переходе: «Алиса: «Чёрная метка». Особо не прятались, наивно полагая, что граффити - дело благое. Да и вообще они были очень непуганные, эти дети. Если кто не знает, то Алиса - это такая группа, а «Чёрная метка» - культовый альбом. Милиционеры мне об их проделке рассказали, и спрашивают, мол, дескать, что вы на это скажете, гражданка учихалка русского, Светлана Владимировна? Как оправдаетесь, что ваши подопечные дети хулиганят? Так вас и растак.
А я, представляете, на полнейшем серьезе их спрашиваю:
- А как они слово «чёрная» написали? Через «о» или через «е»?
Ментосы, так мило, так оторопело, как будто сами школьники, поднатужились, лобики наморщили, подумали и отвечают:
- Через «е»
И я тогда отвечаю:
- Ну, видите, с моей стороны к ним претензий нет.
И милиционеры перестали очень сильно возмущаться, просто побухтели и ушли. А дети меня потом поуважали-поуважалт минут двадцать, да и забыли обо всем. На то они и дети.
Мне с ними очень хорошо было на этой экскурсии. Мы пели, ржали, потом поиграли в снежки. Потом бродили по Лавре, покупали сувениры, набирали святой воды. Потом смотрели храмы и прикладывались к мощам.
А у шофёра после этой поездки от нервов глаз распух, и он все меня спрашивал «Как вы это терпите?». А я вообще не понимала, о чем он. И сейчас не понимаю. Видите, сзади меня мордаха? Это Илья извосьмого класса. На экскурсии он внимательно, даже преданно, слушал мой рассказ про правила монастырского общежития. Ну то есть, ранний подъем, молитва, служба, послушания, пост, обед в трапезной и тд. И потом так деликатно спросил, без насмешки, а даже с благоговением:
- И сколько им за это платят?
Или этот же парнишка как-то спросил меня, где взять нормально написанного «Ревизора», потому что у него дома все книги с «Ревизором» написаны по ролям, а хорошо бы нормальную почитать.
Хорошая работа - учитель. Очень живая.
Или, например, я вижу, бредя с обеда, что Володя Габров из седьмого класса колошматит пакетом со сменкой своего младшего брата. Я ему кричу:
- Володя, что ты делаешь?!?
А он, невозмутимо:
- Воспитываю подрастающее поколение..
Недолго длилось это счастье - так что поэмой педагогический период моей жизни можно назвать лишь условно. Так, частушечка.
