Фима Прокопьевна с укоризной посмотрела на кран. Паршивец и не думал останавливаться. Кап, кап, кап… Уже губку под эти капли положила, а все равно слышно. Ка, кап, бульк, кап, плям… Попробуй усни под такое.
Вторую ночь бессонница. Ворочаешься, ворочаешься… В четыре утра плетешься за корвалолом, пьешь мятный отвар, а там и спать уже неохота.
- В обед только отрубаюсь, - пожаловалась она гостье.
Майя Стерх легонько улыбнулась, покачала головой: вот как оно бывает. Насмешка в поведении гостьи возмутила Серафиму. Она резко развернулась к чайнику и принялась поправлять на нем вязаную уточку-грелку.
- А что я могу сделать? – с вызовом спросила хозяйка. – Заколдовать его, что ли? Капеает, зараза… поневоле о колодце мечтать начинаю.
- Да-да, - рассеянно отозвалась Майя, прихлебывая чай и вслушиваясь в журчание воды в кране. – Колодец – хорошо… Прыгаешь с рукояткой, засоры там, песочек, поршни стираются, мужики постоянно нужны… Самое то, ага…
Возмущенная Фима хотела что-то сказать, но лишь крепче сжала губы и снова сосредоточилась на чайнике. За все эти годы она успела позабыть, насколько хорошо Майка Стерва умеет выводить из себя. Дай ей ангела – через пять минут выйдет с закопченными крыльями.
Тоже мне, Стерх. Журавлик божий.
- Есть такая профессия, - протянула Майя, - сантехник называется…
- Да вызывала я их, вызывала! – прошипела Серафима. – Вот, смотри!
Она рванула дверцу шкафа; Майя приоткрыла губки, собираясь высказаться по поводу резких движений и нервов, но груда смесителей, обретавшаяся на полке, заставила гостью смолчать и прищуриться, оценивая масштабы катастрофы.
- Да, это серьезно, - сказала, наконец, Майка.
- Куда уж серьезнее…
- Но не смертельно, разумеется.
Серафима воззрилась на Майю поверх очков. Гостья невозмутимо наворачивала яблочное варенье. Причем, судя по ее виду – с огромным удовольствием.
- Ну, не молчи ты, - в сердцах сказала, наконец, хозяйка.
Майя с сожалением посмотрела на остатки варенья в вазочке, облизала ложку и поинтересовалась:
- Тараканы-то у тебя водятся, Фимка?
- Да откуда…
- Ну, тогда и помочь нечем.
Фима скрипнула зубами. Растрясет ведь всем соседям… Но это капанье… сколько еще она продержится.
- Есть, - медленно произнесла она. – Но хоть одной живой душе…
- Что ты, - улыбнулась с самым честным видом Майя. – Ничего не вижу, ничего не слышу, ничего никому не скажу.
***
- Так они не прибегут, - с досадой сказала Фима, глядя, как гостья выкладывает на раковину кусочки печенья.
- К тебе – конечно, не прибегут, - согласилась Майя. – Гляди-ка, вот и первый. А теперь слушай:
- Шесть умелых длинных ног,
Все ты сделал, все ты смог,
Был вредитель, был стервец,
Станешь волком средь овец,
Жизнь колодезной воды –
Вот награда за труды!
- Чепуха какая-то, - растерянно проговорила Фима.
А Майя тем временем круги начала пальцем описывать вокруг тараканов, что на печенье собрались. И все стишок свой читает.
Кончила читать. Замерли тараканы, усами водят. Брезгливо смотрит на них хозяйка.
- Быть посему!
Ткнула Майка пальцем в печенье, крошки полетели. Прыснули усачи в разные стороны – кто под чашки, кто по стенке.
А кто – за кран текучий.
С довольным видом уселась Майя за стол, варенья остатки подчищает. Вздохнула Серафима, села рядом, смотрит на гостью – словно дырку в голове просверлить хочет.
- Ты не на меня смотри, - сказала Стерва. – Ты кран свой слушай.
И верно! Не капает больше…
- Ну? Чего на меня смотришь? Я с детства природу люблю, букашек всяких… больше, чем людей. Эх ты, Фимка. Подход надо иметь к каждой твари, характер ее знать, тогда и проблем не будет. А от тебя только и дождешься, что варенья. Неудивительно, что не любят тебя ни тараканы, ни трубы водопроводные. Жизнь, она такая – что посеешь, то и пожнешь.
Спасибо за внимание! Если Вам понравилось, оцените, пожалуйста, материал. И не забудьте подписаться на канал, если хотите видеть больше интересных и таинственных историй!