Дочь Ибрагима паши, Хуриджихан Султан, с глубокомысленным видом передает повелителю дневник покойного отца. Султаншу можно понять – записи дневника неоднозначно говорят о том, что Ибрагим паша был занят исключительно размышлениями о нравственности и о великой дружбе с повелителем.
Естественно, прочтя дневничок, Хуриджихан сочла своего батюшку жертвой, а султана Сулеймана – кровавым тираном.
Однако после первых сезонов, в которых активно фигурировал Ибрагим паша, такой вывод не очень-то напрашивается. Ибрагим был весьма непростым человеком, свои чувства не всегда показывал даже повелителю, и вообще успел почудить в своей жизни.
Откуда тогда появился такой странный дневник Великого визиря?
Первый вывод, который напрашивается - Ибрагим вел дневник, в котором писал специально придуманные философские рассуждения. Человек хотел оставить о себе только хорошую память, поэтому и вел дневник, мягко говоря, не слишком откровенный.
В нем нет ни фактов, ни событий – только размышления, основная тема которых «Как трудно быть хорошим человеком и как просто быть плохим». Примерно так.
Догадывался ли Ибрагим паша о своей участи? Полагаю, что нет, иначе вел бы себя по-другому и этой участи смог бы избежать. Значит, дневник не был специально созданным документом для того, чтобы после казни повелитель почитал и пострадал.
Можно предположить, что дневник был чем-то вреде сборника для последующего чтения и размышлений благодарных потомков. Ибрагим паша был великим деятелем, вполне мог полагать, что потомки станут изучать его цитатник.
Версия о том, что паша вел эти записи не специально, не выдерживает критики. Я не могу себе представить Ибрагима, поразмышлявшего о том, как трудно побороть в себе все темное, как это необходимо сделать, чтобы увидеть свет и все в таком духе.
То есть, то, что он мог это писать, вполне можно предположить. Но после таких глубоких размышлений человек должен, как минимум раскаяться в своих не очень хороших поступках.
После написания своего дневника у Ибрагима крылья должны вырасти, но этого не произошло. Поступки паши, его изворотливый ум, слишком уж отличаются от того, что он писал в тетради.
Можно ли вечером написать о душевных муках и великой братской любви, а утром поехать на тайную встречу с шехзаде Мустафой? Очень слабо верится – при обсуждении этой встречи с повелителем никаких мук у Ибрагима не наблюдалось, кроме мучительного желания выкрутиться.
Ибрагим пишет о повелителе, как об источнике всех своих радостей, он и отдыхает в тени деревьев, которые видит на его ладони, и купается в чистых водах, в которые угораздило попасть.
Так какого пса ты все это предавал ради своего тщеславия? Как можно верить человеку, лгавшему даже самому себе?
«Знает ли он, что является Солнцем для меня? Ему это неизвестно…» - пишет опять же Ибрагим, предававший свое «солнце» стопицот раз.
Вся эта ересь попадает в руки Сулеймана и начинает изъедать его изнутри. «Какой хороший и мудрый был Ибрагим, как я мог не ценить его?» – мучается повелитель, - «Он думал и помнил о дружбе даже в самый последний момент, когда смерть нашла его».
Человеку свойственно идеализировать ушедших близких, особенно хорошему человеку. Он забывает плохое, вспоминает только хорошее. Это случилось и с Сулейманом.
Однако, через какое-то время и он не может сопоставить написанное с тем, что наблюдал при жизни своего названного брата. Поэтому и закапывает странный дневник куда подальше.
Потерзал повелителя своим фейковым дневником известный выдумщик Ибрагим. А его дочь я вполне понимаю – после таких записей удивительно, что она только скрипела любимые папины мотивы, а не с кинжалом пришла к падишаху.
Можно, конечно предположить, что Ибрагим вел дневник не регулярно, а «под настроение». Напишет о себе, как о мотыльке, вьющемся возле пламени повелителя, да и ложится себе спать. С Хадидже или с Нигяр? Да неважно – главное крылышки не опалить возле пламени.
