- Кто такой Зябик? Представь себе ситуацию. Идет разборка. Народ выясняет отношения, но пока еще без кулаков. Вокруг толпа зевак. И когда уже вопрос почти что решается мирным путем, кто-то из толпы кричит: «Мочи гада!», - и все начинают друг друга мочить. Так вот, Зябик – это голос из толпы.
В шестнадцать лет он запердел до смерти волнистого попугайчика. Дело было в гостях у Шапика. У него жил волнистый попугайчик.
- А что будет если его пропердеть? – пришло в голову Зябику.
Решили они (Шапик, Зябик и Птер) это проверить. Поставили клетку с попугаем на стул и начали над ним по очереди пердеть. Попугай носится по клетке, матерится на своем попугайском языке, пальцем у виска крутит.
- Слабаки, - говорит Зябик и издает своей попкой тихий грустный вздох.
- Сам ты позорник, - пытается возразить Птер, но тут…
Попугай вскакивает по стойки смирно, хрипло, даже для попугая что-то декламирует, после чего падает замертво. Но этого уже никто не видит, так как все зажимают носы и, отпихивая друг друга, бегут прочь из кухни.
Когда я недавно рассказал Зябику, как мы с Дюком разбили что-то около ста квадратных метров стекла в школе из рогаток за вечер, он, не скрывая своей досады, сказал:
- Блин! Как же мне это в голову не пришло!
После этого он вдруг спросил:
- А ты помнишь возле школы сарай?
Сарай я помнил хорошо. Один раз мы туда залезли и сперли круги для болгарки. Круги мы просто пускали по воздуху. Один из запущенных мной кругов угодил Тортилле (мой одноклассник) по члену. У него и без того был самый большой болт в классе, а после этого он раздулся и стал похож на лампочку или грушу.
- А знаешь, как этот сарай исчез?
Этого я не помнил.
Как рассказал Зябик, он нашел артиллерийский снаряд времен войны, притащил его в школу. Там возле сарая горел костер, - сжигали ветки из школьного сада и прочий горящий мусор. Зябик положил снаряд в костер. В результате на месте сарая образовалась воронка.
Официальные лица тогда решили, что снаряд лежал в земле. На нем развели костер, земля прогрелась, и он рванул.
У Зябика есть мечта, к которой он стремится всю свою сознательную жизнь, причем с каждым годом осуществление этой мечты все ближе и ближе. Мечта у него такая: Он уже не мальчишка – седина посеребрила виски, да и вообще он выглядит солидно. Он в своем кабинете. Это большая комната, все в которой говорит о деньгах и вкусе хозяина. В настоящем камине горят дрова. В одной руке у него бокал с действительно дорогим коньяком. Другой он гладит по заднице красавицу-секретаршу, которая… что она при этом делает, в принципе, не имеет значения, лишь бы все ее существо выражало пусть наигранный, но восторг.
Он смотрит в окно на улицу. Там ветер, дождь или мокрый снег. И мудачье с лопатами.
Ради этого стоит жить!
Когда же он, будучи начальником средней руки, стал по роду службы бывать в Кабинетах, полюбилась ему такая забава: Он заранее мочил платочек водой, и пока все скучали на очередном совещании, натирал до блеска кусочек подоконника, сантиметров тридцать, или половину стола, но так, чтобы на самом видном месте. И когда народ расходился, проклинающие все на свете уборщицы принимались за большую уборку.
Позже, когда это технически стало возможным, он поставил в качестве сигнала на мобильник гимн России. Когда телефон звонил, он вставал по стойке смирно, особенно если это происходило на совещаниях, выжидал несколько секунд и только потом отвечал на вызов. Остальным присутствующим тоже ничего не оставалось, как демонстрировать свой патриотизм.
Однажды, будучи начальником каких-то ремонтников, Зябик на «Газели» ремонтной бригады ехал с парой работников куда-то по Левому берегу Дона. Решив срезать путь, они свернули на проселочную дорогу и через пару километров уткнулись в запертый на замок шлагбаум с поясняющей табличкой: «Частная дорога. Проезд запрещен!». Как потом выяснилось, владелец запирал дорогу на выходные. Надо было разворачиваться, ехать назад до перекрестка, чтобы хрен знает сколько тащиться по объездному пути.
- Хоть бы знак поставили, суки! – с чувством произнес Зябик.
И правда, можно было бы на том же перекрестке поставить какой-нибудь указатель.
- Ну ничего, - зловеще пообещал Зябик, - ты меня, сука, запомнишь!
Так как «Газель» была из ремонтной бригады, ее грузовой отсек был набит всевозможным инструментом. Когда Зябик вооружился кувалдой, рабочие решили, что он хочет сбить замок, но не тут-то было. Вместо этого он так его расплющил, что никаким ключом открыть его стало нельзя. И это было только начало. Найдя хозяйский кусок цепи, Зябик выволок из газели газосварочный аппарат. Он разделил цепь на несколько частей, каждой из которых крепко приварил шлагбаум к стойке. Теперь эту конструкцию надо было только срезать.
Попытку рабочих помочь Зябик пресек на корню.
- Я должен все сделать сам, - объявил он.
Закончив с этой стойкой, он перешел ко второй. Там он приварил сверху к шлагбауму несколько металлических пластин, после чего перерезал ось, вокруг которой и вращался шлагбаум. В результате, после того, как первая стойка будет срезана, шлагбаум, описав дугу, свалится прямиком в болото, которое словно для этих целей начиналось возле дороги.