Я родилась в городе, но с четырёх лет меня каждое лето отвозили в деревню к бабушке, маминой маме, поэтому я считаю себя знатоком деревенской жизни. До такой степени, что когда нас распределяли после окончания университета, и был выбор - Чувашская Республика или Новосибирская область- я выбрала второй вариант с объяснением: «Что я, чувашских деревень не видала что ли?!»
Сначала я одна ездила к бабушке ( мы её называли «большая бабушка», потому что она была высокая, статная, очень сильная, в отличие от другой бабушки, которая, конечно же, была «маленькая»). Потом, когда подросли мои родные сестрички и другие бабушкины внуки и внучки, нас в деревне летом собиралась целая банда под моим предводительством, поскольку я была старшая. Бабушка жила в деревне только летом, она была прописана в городе и получала городскую пенсию ( деревенские жители в те времена вообще пенсию не получали, вот жесть!!!). Её отвозили туда 1 мая и привозили в город 7 ноября. Это даты революционных праздников, поэтому хорошо запомнились.
Надо сказать, что к нашей бабушке все в деревне относились с огромным уважением, которое переносилось и на её внуков. Даже в соседних деревнях, как только узнавали, чьи мы потомки, к нам всегда проявляли интерес из-за родства. Я сначала не знала причину такого отношения, а потом, когда стала постарше, разобралась с семейной историей, и всё стало понятно. Здесь большую роль сыграла личность нашего дедушки, про которого я обещала рассказать в посте про Чебоксары .
Дедушка Михаил Ефремович Ефремов, был очень известным человеком: член первого рабоче-крестьянского правительства Чебоксарского уезда. На фотографии ( которую для краеведческого музея взяли из нашего семейного архива) самый симпатичный мужчина под номером 7 - наш дедушка! Дед много хорошего сделал для своей деревни, поэтому его уважали и помнили. Там не была раскулачена ни одна семья! Хотя люди жили неплохо. Например, у многих были «предметы роскоши», к коим относились швейные машинки, самовары, зеркала. У наших был даже тарантас, потому что до революции в зажиточных семействах полагался собственный выезд. Лошадей во время коллективизации пришлось сдать в колхоз. Но тогда уже дедушка перебрался в город и начал, если можно так выразиться, политическую карьеру, а бабушка не захотела совсем уезжать из деревни. Но перед каждой комиссией дед заранее предупреждал односельчан, и они прятали всё недозволенное.
Помню бабушкиного соседа- бородатого старика, похожего на Льва Толстого. Его звали Осип Тимофеевич. До самой своей кончины, а жил он почти сто лет, этот уникальный гражданин так и не вступил в колхоз, оставаясь «единоличником». При этом его не посадили, не сослали, не репрессировали! Я так понимаю - благодаря нашему дедушке. Мне бабуля как-то показала полоску земли, засеянную рожью, и сказала, что это- личная земля соседа. Было так странно видеть частную землю в эпоху коллективного хозяйства! Я спросила, а кто засеял участок, хозяин-то был очень старый. Бабушка объяснила, что ему колхоз помог, несмотря на его статус. Вот ведь каких-то полвека не дожил этот замечательный человек до нынешнего капитализма!
Когда дедушки не стало, мне было больше двух лет. Говорят, он меня любил, я этого не помню. Зато семейная летопись сохранила один смешной случай, который для меня вряд ли был смешным.
Дедушка в то время сильно выпивал. (Пьянство началось раньше: его даже в тридцать седьмом году не тронули, хотя практически все участники революции подверглись репрессиям. За ним тоже несколько раз приходили, чтобы арестовать, но он был постоянно нетрезвым. Об этом бабушке потом рассказал знакомый сотрудник НКВД).
В тот памятный день папа с мамой везли меня на санках, когда нашли пьяненького дедушку возле пивнушки. Меня выдворили с транспортного средства и уложили туда деда. Я на всю улицу кричала: «Дедушка, отдай санки!» Думаю, что моим юным родителям было не очень удобно в этот момент…
Бабушка прожила девяносто пять лет, а дед — на тридцать лет меньше. Но его жизнь была такая бурная! Будучи сыном фанатично верующей женщины, братом монашенки, он в молодости пел на клиросе. Позже разочаровался в религии ( видно, сильно его матушка достала!) Женился на самой красивой девушке из соседнего села — впоследствии нашей бабуле. Первенец ( мой дядя Лёня), родился в 1910 году. В первую мировую войну дедушку призвали в армию. Там он примкнул к революционерам и стал большевиком. Несмотря на это, всех его детей (младшая- тётя Аля- появилась в 1930 году) крестили. Показательно, что не в церкви, а дома- это было дедушкино требование.
Когда бабушки не стало, родственники хотели сохранить дом за семьёй. Но в те времена нельзя было жить в городе, имея дом в деревне. Это разрешено было только бабушке.
Как-то лет десять тому назад я совершила «паломничество» в деревню моего детства. Взяла дочек, племянников и внука. Все старушки, которые меня помнили и цитировали мои выступления, уже ушли в иной мир. Старенький дом, которому полтора века стукнуло, чужой.
Прискорбно, но это уже не моя деревня!
