О своем бывшем муже Владимире Яковлеве, создателе империи "КоммерсантЪ", рассказывает Ксения Махненко, журналист, редактор журнала "Домовой" до 2005 года:
Когда мы жили с Володей, и дела у "Коммерсанта" шли хорошо, Володя был одержим манией всем делать подарки. Это могли быть маленькие подарки в виде какой-нибудь запредельно дорогой ручки, или большие подарки в виде квартиры. При этом маленькие подарки он делал большим людям, то есть начальникам, а большие -- маленьким. Это было такое гипертрафированное чеховское участие в судьбе маленького человека, которое считалось хорошим тоном в нашей тогдашней системе координат. Кажется, он подарил квартиры всем, кто нас тогда окружал, кроме себя. Видимо, себя он относил к "большим". И меня, естественно -- я же была как бы частью его самого. Так он меня воспринимал, и какое-то время, наверное, так и было.
Я утешаюсь тем, что на Западе люди снимают жилье всю жизнь и не сильно по этому поводу скорбят, а в России это как-то не принято. А, собственно, почему?.. С какой-то стороны это даже рациональнее. Например, с Володей мы жили в Жукове, потом все изменилось. А если жизнь меняется, жилье тоже должно измениться. С домом, который принадлежит тебе, это сложно: продавать, искать покупателя, потом покупать, искать продавца... А так можно просто снять другой дом -- и все. Что я и сделала.
Я хотела бы верить, что владение чем-то делает жизнь более прочной. Но мы, думающие люди, понимаем, что это не так. Стабильности, конечно, хочется, но глупо рассматривать в качестве стабильности документ о купле-продаже недвижимости.
Стабильно только то, что внутри нас. Остальное может сгореть, взорваться, затонуть, если будет потоп, или рассыпаться в пыль, если -- землятресение. Если судьба захочет тебя чего-то лишить, она это сделает.
Мне было очень стыдно поначалу, что я -- работодатель,"хозяйка". Это был комплекс нормального человека, на которого свалились деньги. Он их вроде и не хотел, и не искал, и не просил, а вот -- выпали.
Конечно, приятно было месяц проваляться на Кипре, бездумно, томно, так светски... Но при этом гложет мысль: можно ли сохранить "необщее выражение лица" при наличии денег? Как вообще не испортиться? В оправдание своего материального благополучия, чтобы сделать себе комфортно, я дарила другим подарки. Это глупо, наверное, но простительно, если вспомнить, как мы все росли: мало кто умел жить при деньгах.
Теперь я думаю, что, если ты эти деньги не украл и ничего подлого ради них не сделал, то ты не виноват в том, что они у тебя есть. Это не значит, что я перестала дарить подарки. Но теперь я делаю это просто так, без ощущения вины.
С Яковлевым я познакомилась в газете. Пришла на 4-м курсе в "Собеседник" такая... юная, тонкая, жаждущая жизненного и профессионального опыта. Потому что наш вальяжный и ленивый журфак уже надоел. А он в этом "Собеседнике" работал. И, практически не глядя в мою сторону, отправил меня писать про беспризорников. Я поняла, что готова хоть про беспризорников, хоть репортаж из клетки с тигром, лишь бы заслужить его кивок: "Ничего, неплохо"... Он производил завораживающее впечатление: писал гениальные заметки, говорил гениальные вещи, изобретал гениальные заголовки...
Все обыденное, к чему он прикасался, тут же наполнялось его энергией и становилось гениальным буквально на моих глазах. Все, чего он своим вниманием не удостаивал, тут же стухало.
Мальчики, которые до этого меня окружали, вмиг поблекли, полиняли и утратили мое расположение. Володя получил полную надо мной власть. А разглядел меня позже, как-то постепенно это произошло. Потом случилась перестройка, он придумал кооператив "Факт", который, по замыслу создателя, собирал информацию о других кооперативах и продавал ее. Я ни секунды не думала, села собирать эту информацию. Потом из "Факта" вырос "КоммерсантЪ".
Хотя так говорили, но ни от каких жен я его не уводила, это бессмысленная задача -- куда-то Володю увести. Видимо, к моменту нашей встречи он уже внутренне ушел от своей жены, и это материализовалось в виде меня и новой жизни -- со мной.
Мы путешествовали по съемным квартирам и творили. Я жила с любимым мужчиной, этот мужчина был гениален. Мне казалось, ничего лучшего на свете не бывает, не может быть. Я долго не вырастала из него. Мне кажется, если б он не уехал, этого могло вообще не случиться.
Он уехал, потому что это было ему нужно. Он начал увлекаться духовными учениями, течениями и практиками. До какой-то точки мы следовали вместе. Мне это было нужно, важно и интересно. Потом он понял, что этим нельзя увлекаться, надо этим жить, причем -- только этим. А я поняла, что не могу жить чем-то одним, я -- из породы дилетантов, мне нужно все. Он уехал совсем, я -- совсем осталась.
Семейная жизнь любую женщину чему-то учит. Если живешь с обычным человеком, то обучаешься кулинарии или штопке носков, а если с таким, как Володя, то обучаешься смотреть на вещи с несколько иной точки зрения.
Понравилось? Подпишись на наш канал!
Беседовала Яна Зубцова (с) "Лилит"