Когда-то давно, маленькие, мы с тобой учились в одной школе в разных классах, жили через дом. Потом нам стало по шестнадцать, наши классы объединили, и вот тут –то все и началось. Я помню каждое твое движение, когда ты с группой из твоего класса заходил в наш. Медленно, больно, пуля со смещенным центром тяжести ввинчивалась в мой мозг, сердце, оставляя за собой полуобморочный след.
Говорить с тобой было невозможно: западали звуки, белело и холодело лицо, предательски дрожали руки и не знали, куда им деться. Глаза искали пути к отступлению, а ноги не слушались и тоже мелко дрожали. В общем, в моей голове торчал только ты. Все. Привет. Признаки сумасшествия налицо.
Так прошло два года до полного окончания школы. Успешной учебой, производственными достижениями, участием и устройством жизни друзей и родни быстреньким замужеством, решила я, ненормальная, победить. А что поделаешь? Тебе нравились маленькие блондинки, а я – высокая брюнетка.
Но вырос мой сын, ему уже 19, он не от тебя (а мог бы быть нашим).
Время уходит безвозвратно, оставляя нам воспоминания. Они на этом листе…
Одноклассники. 10 лет спустя
Меня нашли ребята, тоже одноклассники. Пришли домой, пригласили. Хотим, мол, тебя видеть и слышать. Собрались в квартире старосты класса. Почти все. Ты был там…
Встреча прошла как в тумане: общались, делились новостями, а потом разъехались: кто на личном, кто на общественном, но большинство – на твоем, любезно поданном дежурно-служебном автотранспорте. Уже тогда ты был не последним парнем в ГАИ.
Оказалось, что я живу дальше всех. Покурив по дороге, мы разговорились и оказались у твоего родного дома, в окна которого я когда-то смотрела из соседнего подъезда. Ты донес меня на руках до своей квартиры…
Вечер удался. Был красивый стол и свечи, дивный секс – технически грамотный и отточенный. Душа моя оторопело-восторженно взирала на происходящее со стороны, и я с завидной регулярностью пыталась ущипнуть себя: нет этого не могло быть со мной! До сих пор иногда мне кажется, что все это приснилось…
А ведь ты тогда уже был женат на своей мечте – маленькой блондиночке. Ты всегда любил маленьких блондиночек. А такие, как я, впрочем, как и я сама, тебе никогда не нравились. В твоем поступке я не видела никакой логики…
Утром я встала счастливой обладательницей номеров твоего домашнего и рабочего телефонов. Ты предоставил сказал мне, что если что, мол, звони. И по-джентльменски, красиво, проводил на остановку, пожелав удачи. Все, встреча выпускников закончилась. А я пять лет потом выискивала тебя по разным углам. Да не нашла…
А потом вселенская печаль уютненько свила себе внутри меня гнездышко. И мы счастливо зажили с ней. Вечером я засыпала с твоим именем, утром просыпалась. Параллельно служила мужу, сыну, Отечеству, исправно платила налоги и создавала образ осмысленного жития.
Однаклассники. 20 лет спустя
Что такое 20 лет земного измерения? Для любви – миг, для жизни – пыль…
Плоская разноцветная фотография… Уходят люди, силуэты остаются.
Одноклассники. 23 года спустя
Мы встретились. Дождь хлестал по щекам, с ног сбивал сильный ветер. Наш совместный путь был коротким. А потом мы слушали музыку со множеством других людей, которые пришли в этот ресторан. Крутился зеркальный шарик, отражая всех вокруг. Ты был так близок, и так далек… И как всегда вежлив, предупредителен и всемогущ.
Я спросила, могу ли побеспокоить тебя еще лет через десять своим звонком. Ты сказал, что все его телефоны у меня есть: «Звони!».
Когда? Еще через десяток лет?
Я не вышла из твоей добротной ухоженной машины. Меня вытолкнула твоя волна равнодушия и беспристрастия. Сильная, жесткая, наотмашь.
Еще, еще! До крови, до месива, до неузнаваемости! Не звонишь – значит, не хочешь. Какие еще могут быть вопросы?
Это был вечер. Ночь стала для меня кошмаром, день – безумием. Нет, я не попала в реанимацию и даже просто к врачам. На работе меня сторонились, никто ничего не спрашивал. Я была страшная – онемевший крик застыл в глазах. Я собирала себя по кусочкам, по мелким осколкам. Мне надо. Надо выжить! Я цеплялась кончиками ногтей за край крыши 100-этажного здания. Вниз не смотреть! Это приказ.
Сегодня прошло 2,5 месяцев с того дня. Я могу об этом говорить. Тихонечко, на бумаге, ей все равно.
Через 23 года я попрощалась с тобой. Меня прежней нет.
Зачем же все так глубоко, больно и так долго? Пока…