Уходя, ты написала:
«Мы достаточно настрадались друг от друга, и я не собираюсь так жить».
«Мы настрадались друг от друга». — Да...
Но посуди, могло ли быть иначе ?
Любовь никак не может не страдать,
Лишь равнодушие всегда довольно.
Любовь без мук, как тело без крови,
Не может жить, и потому терпеть мы
Должны всё то, что́ будет Ей угодно.
А Ей угодно нас соединить
Лишь после очищения в горниле
Бездонных унижений, ран и бед,
Которых вынести не может свет,
Нелюбящий, не жаждущий любови,
Боящийся потерь, рыданий, крови,
Пучины одиночеств и разлук
И прочих бесконечных тяжких мук.
Ты думаешь, что я люблю мученья,
Ты думаешь, что я страдать люблю ?
Нет, дорогая: так же, как и все,
Я к радости стремлюсь, к покою, миру,
Но если для любви к другой душе
Мне нужно позабыть покой и радость,
Я тут же их немедленно гоню
И ради дружеской души страдаю,
Не говоря о том, что иногда
Приходится страдать и за недру́га.
Вот так и для тебя, как Бог желал,
Я от мучений адовых страдал.
И ты страдала, деточка родная,
Я всё это тебя не хуже знаю.
Но так должно быть в истинной любви
Между родными, близкими людьми.
Страдать — так вместе, радоваться — разом,
Едино сердце, неразделен разум.
«Где двое соберутся для Меня, —
Сказал Господь, — там между ними Я».
И Он хотел быть вечно между нами,
Но мы с тобой для этого должны
Возвысить душу чистыми делами,
Очистить мысли от мирской пыли́,
Довериться друг другу безоглядно
И, друг от друга не боясь страдать,
Из духа выводить мирские пятна,
Какими мир сумел нас запятнать.
Мир столько делал нас с тобой чужими,
Он столько нас с тобою разобщал,
Что стать в одно мгновение родными
Нам даже Сам Господь не обещал.
Не бойся ж поливать слезами семя —
Отрадой будет плод, — наступит время.