Я недавно встретила эту книгу, поражает в ней простота и логичность изложения. Знаете, пока моя пятилетка Захарка не может ответить на сложные вопросы, я читаю ответы на них в этом источнике. Не всё у Захара есть, но бОльшая часть ответов тринадцатилетнего мальчика с РАС (расстройство аутистического спектра) мне открывает глаза на причины многого в поведении моего сына.
"Я не прошу вас намеренно использовать сложные выражения, когда вы говорите с аутичными людьми, — просто разговаривайте с нами так же, как вы говорили бы с любым другим человеком нашего возраста. Каждый раз, когда со мной говорят свысока, я чувствую себя в высшей степени несчастным — как будто у меня нет никаких шансов на достойное будущее. Подлинное сочувствие заключается в том, чтобы щадить чувство собственного достоинства другого человека". Вот так просто и без прикрас: уважайте людей с аутизмом, их чувства ничем от наших не отличаются.
"Некоторым кажется, что мы читаем вслух со странной интонацией. Это связано с тем, что мы не можем одновременно читать и представлять себе то, о чем читаем. Сам процесс чтения требует от нас немалых усилий. Разобраться в словах и как-то произнести их — для нас это весьма нелегкая задача. Постоянная практика, однако, дает свои результаты".
"Пожалуйста, никогда не смейтесь над нами, даже когда у нас что-то не получается". Ножом по сердцу, да?
"Может быть, что-то не так с «электронными схемами» нашего мозга? Жизнь для аутичных людей всегда была очень нелегкой, но еще никому не удалось определить подлинные причины аутизма".
"Конечно, нам требуется очень много времени, чтобы ответить на сказанное другим человеком. Это не обязательно связано с тем, что мы чего-то не поняли, — просто к тому времени, когда наступает наша очередь говорить, ответ, который мы хотели дать, часто уже испарился из нашей головы.Поскольку мне лишь с трудом удается поддерживать разговор, то, если что-то идет не так, исправить это не в моих силах. Каждый раз, когда это случается, я начинаю ненавидеть себя за то, что настолько никчемен и не способен вымолвить ни слова. Пожалуйста, не думайте, что сказанное нами всегда совпадает с тем, что мы хотели сказать. Я знаю, что из-за этого с нами трудно общаться — мы не можем общаться даже жестами, — но мы действительно очень хотим, чтобы вы поняли, что происходит в нашем сердце и в нашей голове. В своей основе мои чувства мало чем отличаются от ваших. Пожалуйста, не судите о нас только по внешним проявлениям. Я не знаю, почему мы не можем говорить как следует. Но это не потому, что мы не хотим говорить, — мы не можем говорить и сами страдаем из-за этого. Без посторонней помощи мы неспособны справиться с этой проблемой, и бывали моменты, когда я задавал себе вопрос, зачем «Бессловесный Я» вообще родился. Но теперь, когда я освоил письменную коммуникацию, я могу выразить свои мысли с помощью алфавитной решетки и компьютера, и способность поделиться своими мыслями позволяет почувствовать, что я тоже существую в этом мире в качестве человеческого существа".
Действительно, мы нечасто смотрим людям в глаза. Мне много раз говорили: «Смотри в глаза человеку, с которым разговариваешь», но я так и не научился этого делать. Я чувствую себя неуютно, когда смотрю в глаза собеседнику, поэтому стараюсь этого избегать. Куда же в таком случае я смотрю? Вы можете предположить, что мы смотрим вниз или в никуда. Но вы ошибетесь. На самом деле мы смотрим на голос собеседника. Голос нельзя увидеть, но мы стараемся слушать другого человека всеми органами чувств. Когда мы полностью сосредоточены и пытаемся разобраться в том, что же, черт возьми, вы говорите, наше зрение как будто отключается. Если вы не можете понять, что именно вы видите, это все равно что вообще ничего не видеть".
Вот мой сын умеет говорить, и к пяти годам стал речью пользоваться относительно неплохо, надеюсь, к своим 13 годам он сможет так же мне о многом рассказать, что происходит в его голове и душе, зачем он совершает тот или иной поступок, и что же такого, черт возьми, в этих вентиляторах и люках!