В своём романе «Таинственный остров» Жюль Верн умышленно совершил ошибку, когда описывал, как его герои готовили на необитаемом острове взрывч@тку, чтобы осушить пещеру в скале и создать там жилище «Гранитный дворец». Он боялся, что мальчишки, взахлёб читавшие его приключенческие романы, быстро воспроизведут эту технологию и начнут её испытывать, и что добром это не закончится.
Справедливо он так думал.
А вот мой отец однажды не учёл фактор мальчишеской любознательности и пытливости и рассказал одну вредную технологию без необходимой ошибки.
Я любил париться с отцом в бане. Для меня пар был каким-то настоящим мужским делом. Всё здесь служило мужскому становлению – потерпеть в парной чуть больше, чем можешь, окатиться ледяной водой, покряхтеть, полупцевать батю веником! На пар к нам, по обыкновению, приходили дядя с сыном, моим кузеном. Парились мужики крепко, а после, отдохнув, садились ужинать, разговаривать. В-общем, парная суббота была для меня праздником.
После бани отец полчасика отдыхал в спальне, и я любил это время больше всего. Отец всегда очень много работал, в страду мы с братом могли его не видеть неделями, потому что, когда он уходил на работу, мы ещё спали, а когда приходил, мы уже спали. А после бани он был безраздельно мой, и я заводил с ним задушевные разговоры. Темы были разные, но всегда острые и насущные для мальчишки: о том как выйти из леса, если заблудился, сколько весит трактор и, если трактор К-700 прицепить к трактору Т-4, какой из них перетянет (живя сельской жизнью все мои товарищи были экспертами в тракторах, поэтому мне нужно было держать марку в пацанячьих спорах о технических характеристиках сельскохозяйственной техники), о том, почему веники ломать лучше на Петров день, как вести себя, если встретился с змеёй и ещё миллион вопросов нужно было обсудить за эти «полчасика». Иногда разговор затевался не только, чтобы получить ответ на волнующий вопрос, но и показать, что сын-то у тебя тоже не лыком шит!
В один из таких интимных разговоров отец, хоть и, казалось бы, не по сезону – дело было летом, - рассказал, как в его детстве они с друзьями «на святки затевали». Не-ет! Речь не шла о песнях, сладостях! Он поведал, как подшучивали над соседями, особенно над вредными. Допустим, о таких пресных и примитивных занятиях, как развалить поленницу или подпереть поленом или подходящей для этого палкой дверь в избу, я знал. На заметку мною были взяты несколько деревенских лайф-хаков образца пятидесятых годов, в частности святочный розыгрыш с помощью большой булавки, которую втыкали в раму окна, а потом дёргали за привязанную к ней нить. При подергивании головка булавки стучала в стекло, и хозяева выглядывали в окно. Потом выходили на улицу, поглядеть, кто пришёл.
Но более всего меня тронул рассказ о другой забаве, он был схож с повествованием Жюля Верна о приготовлении взрывчатки с той лишь разницей, что хотя бы одна из ключевых подробностей не была исключена. Эта забава не давала мне покоя. Не потому, что хотелось кому-то насолить. Нет. Мне жутко захотелось понять, работает ли этот фокус вообще.
Едва дотерпев до следующего дня, я рассказал обо всём своему закадычному другу Владьке. Мы были знакомы с ним с яслей, ходили в один горшок, поэтому тайн у нас друг от друга не было. Владька поддержал моё предложение «повторить опыт предков» и мы быстро перешли к планированию «мероприятия». Заранее оговорюсь, операция носила исключительно исследовательский характер, никто из мирного населения, животных и растений не пострадал.
На следующий день приступили к выполнению намеченного плана. Первое, что требовалось, это добыть «чудодейственный корень». Рос ли он в наших краях, как выглядела его надземная часть, мы не знали.
Спросить у взрослых об этом или обратиться в библиотеку было равнозначным спросить у обоих источников, как приготовить в кастрюльке одурм@нивающее вещество. Однако был надёжный источник нужных нам знаний – владькина бабушка. Она была известной в селе травницей. Собирала, сушила, заваривала и отваривала травы и коренья, настаивала мухоморы для себя и для всех, кто у неё попросит.
- Здрасьте, Зойвасильна! – с порога приветствовал бабу Зою я. Я любил называть взрослых по имени и отчеству – такое обращение возводило меня в моих мыслях в ранг взрослого молодого человека и приближало к мечте поскорее вырасти и повзрослеть.
- Привет, ироды, чай будете! – бабазоин чай с баранками был традицией. Она держала на своей веранде, где и сушились её травы, самовар, опоясанный связкой сушек или баранок. Лежа на его боках, они нагревались и становились мягкими и жутко ароматными. К баранкам всегда полагались варенье и мёд.
- Да мы мимо шли. – сказал Владька. - Заскочили спросить, как у тебя здоровье, как дела.
- Чё эт вы такие заботливые сегодня? – удивилась владькина бабуля.
«Переиграли» - встретились взглядами мы.
Я всегда испытывал интерес к медицине, лекарствам и прочей химии, бабе Зое нравился этот мой интерес, и я решил использовать своё положение, по её словам, «любознательного мальчика» в корыстных целях. Дальше разговор уже не шёл о здоровье и делах бабушки и прочих дежурных вещах. Я спрашивал о травах, их действии, когда нужно их собирать, что нужно есть, пить, грызть, прикладывать и совершать иные лечебные патерны при головной, зубной, спинной, ягодичной и прочих болях, мастерски запутывая следы. Речь коснулась и «чудодейственного корня», его свойств и технологии приготовления снадобья. Баба Зоя, не почуяв подвохов, растрогавшись столь живым интересом «молодого человека» выложила всё, как на духу. Так, мы завладели необходимыми знаниями. Но сам «корень» нужно было ещё добыть. Кратчайший путь был веранда Зои Васильевны.
- Баб Зой, покажите, как он выглядит! – С исключительно научным интересом спросил я. Если бы я носил очки, я обязательно в тот момент двинул бы их указательным пальцем вверх по переносице.
- Да вот он в коробочке у меня лежит. Когда бессонница мучает или мигрень кому подлечить надо, я отвар делаю.
Окончательно заметая следы, я непринуждённо сменил фокус своего фармацевтического внимания и продолжил расспросы. В одну секунду переглянувшись с Владькой мы поняли друг друга. Я отвёл бабушку в сторону от коробки с «корнем», а Владька приготовился его свистнуть. Лишь размышление о том, сколько можно похитить, чтоб было незаметно, но так, чтобы хватило, остановило его на секунду, однако уже в следующее мгновение два корня гостили в его кармане.
Теперь была задача приготовить «зелье». Этому процессу было много препятствий. Первое – это наша занятость. В своём дневном графике мы имели зарядку, две тренировки, проводить коров в стадо утром и встретить их оттуда вечером, почистить сараи, накормить скотину, полить огород, сбежать играть в лапту и массу ещё незначительных дел и забот, вроде прочитать «Войну и мир».
Владька ради дела пожертвовал второй тренировкой. Мы условились с ним встретиться за вечерней партией лапты. Он сделал вид, что пошёл тренироваться пораньше, пошёл на лыжную базу, но прошёл мимо неё в прилегающий лесок. Там у нас с ним было маленькое логово – шалашик с очагом из кирпичей. Над кострищем вешали припасённую для этого большую литра на три жестяную банку, кажется, прибывшую в Советский Союз с неведомыми нам ананасами. В ней варили чай из смородиновых листьев. Теперь ей надлежало стать священным сосудом для приготовления нашего «зелья».
Зачерпнув воды из соседнего болотца и погрузив в неё коренья, Владька поставил банку на огонь и стал ждать, когда это варево закипит. Вода стала побулькивать, и мой друг организовал согласно бабулиным наставлениям «медленный огонь», растолкав по сторонам костра крупные головешки. Выдержав положенное время томленья «чудодейственного корня» и прочитав над посудиной выдуманное им заклинанье из произведений Корнея Чуковского, Владька снял банку с костра и приготовился нести домой. Но та была не приспособлена к переносу на дальнее расстояние в горячем виде – ни ручек, ни иных приспособлений для безопасной переноски горячего содержимого у неё не было. Мой друг стал терпеливо ждать, когда зелье остынет и банку можно будет обхватить руками и понести.
Я, качественно создавая алиби, честно тренировался. Придя домой и наскоро поужинав, привёл коров из стада в обмен на то, что мой старший брат Семён будет кормить свиней, кур, коз и прочую живность.
Наскоро полив огород, ибо на часах было уже 20.45 и опоздать на партию лапты к 9 пополудни было поступком отнюдь не джентельменским и порицаемым высшим деревенским обществом, мы с Сеней, нагибаясь и прячась за соседским забором, дабы родительский взор не заметил наш побег и призывный клич их не вернул нас к поливу, мимикрируя под крапиву, проникли в переулок и, там уже распрямив спины, направились на спортивную площадку, где ежедневно почти до полуночи рубились в лапту.
Там мы с Владькой и встретились. Теперь нам нужно было уйти с игры незамеченными. Мы и сами не очень хотели покидать её – игра была азартной и интересной. Но на наше счастье пришли два сениных одноклассника, и мы любезно уступили старшим товарищам свои места в игре. Поболев ещё минут десять за свою команду для совсем уж тактичного и незаметного выхода из общества, мы испарились.
Согласно намеченному плану объектом нашего опыта должен был стать сарай владькиного соседа. Причин для этого было несколько. Во-первых, он был виден из окна владькиной комнаты. Во-вторых, Владька жил на окраине леса, где он варил «зелье» и поэтому мог доставить его незаметно. В-третьих, хозяин сарая выпивал и это было для него отягчающим обстоятельством, каким-то образом сглаживающим нашу вероятную вину. «В-четвёртых» было сформулировано что-то ещё, не менее важное, чем первые три причины.
Когда мы добрались до владькиного сарая, где было припрятан отвар, были уже тёмные сумерки. Взяв банку, мы быстро появились у соседского сарая, приставили к нему лестницу и плеснули наше «зелье» на его крышу. Потом вернулись к владькиному дому, сели на лавочку в палисаднике и стали наблюдать. Прошло полчаса, ничего не происходило. В следующие полчаса тоже ничего не происходило, как, впрочем, и в следующие. Часовая стрелка устремилась к полуночи, и, чтобы не быть раскрытыми, мы мудро решив, что утро вечера мудренее и время учёта результатов опыта не может сказаться на их достоверности и объективности, ретировались по домам.
К обеду следующего дня село гудело рассказами о непонятной аномалии, творящейся во дворе Ивана Солдатенко. Полчища кошек неистово атаковали сарай, забирались на его крышу, тёрлись о рубероидную кровлю, рвали когтями, отрывая её куски зубами. Односельчане высказывали самые фантастические догадки о происхождении кошачьего арм@геддона. Один только человек в селе сразу понял, что произошло. Это был мой отец. Ведь это он рассказал мне о забаве полить крышу отваром или настоем валерианы.
- Кто помогал? – С порога спросил он меня, когда заехал домой обедать. – С Владькой? – Зная нашу не-разлей-вода-дружбу, он мог и не спрашивать. – Вечером оба идёте со мной ремонтировать. Готовь рулон рубериода и инструмент.
«После коров» - в деревне свой календарь и часы, и такое время назначают и влюблённые для свидания – мы втроём были на чужой крыше. К счастью, наше «зелье» выплеснулось весьма «кучно» и не растеклось широко по крыше, поэтому масштаб катастрофы был незначителен. Убирать порванный материал не пришлось, этот участок окатили водой из ведра и накрыли свежим лоскутом.
- Ну всё, прибивайте рейки, собирайте инструмент, докладывайте хозяину о проделанной работе. – Строго, но вероятно похохатывая в душе, сказал отец, уезжая вновь на работу, и предоставляя нам с Владькой возможность спокойно обсудить результаты опыта.
Выходило так, что приготовленный по бабушкиному рецепту отвар корня валерианы хорошо привлекает кошек, это раз. Кошки способны маленькими своими когтями порвать рубероид, это два и это самый важный вопрос, разъяснить который и должно было наше исследование. Сама постановка опыта произвела неизгладимое впечатление на односельчан, это три. При опыте никто не пострадал, это четыре.
- Сколько насчитал? – Спросил я Владьку, уточняя детали.
- Когда утром встал, двадцать четыре было. Потом поразогнали хозяева.
Как же всё-таки небезопасно быть честными с детьми! Иногда это во вред. Когда я вспоминаю эту нашу шалость, я испытываю чувство вины перед Иваном Солдатенко за ободранную крышу и не меньшее – перед кошками, слабость которых я использовал в корыстных целях. Но ведь опыт был поставлен по всем канонам научно-исследовательской работы! И учёт результатов был произведён в соответствии с принципами непредвзятости, объективности и достоверности! А сколько полезного мы, да и остальные односельчане узнали! И теперь я этим рассказом завершил эту работу, опубликовав её результаты.
Родители! Позволяйте шалить детям. Так они познают мир. Но когда передаёте им свой опыт и знания, помните, что они иногда в руках детей могут быть небезопасны. 😀
#юмор #наука #россия #природа #животные