Классе в одиннадцатом, когда мы проходили современную литературу (ну, как современную… скажем так, писателей нашего века), учительница зачитывала нам отрывок из письма Исаака Бабеля, в котором он рассказывал, как надо работать с текстом. Ничего лишнего, писал он, эпитет нужно использовать только в случае острой необходимости. Причастие или деепричастие – роскошь.
Я слушала и думала: ну да, писатель, блин! Ещё один братец краткости, которая родственница таланта. Если уж ты писатель, то будь добр демонстрируй это, показывай нам, сирым и убогим, всю красоту нашего родного языка, тряси перед нашим носом его великим и могучим... потенциалом.
Прошли годы, и мысль Бабеля стала мне вдруг близка и понятна: чем неопытнее писатель, тем сильнее он боится, что его неопытность обнаружит читатель. Обнаружит и начнёт насмехаться, мол, ты новенький, что ли? А с виду – прям как настоящий писатель.
И вот этот незрелый любитель, чтобы быстрее стать профессионалом, начинает пихать в текст всё, что под руку попадётся. Ему кажется, что автор должен в одном предложении, да что там – в каждом предложении! – доказывать своё право называться писателем. Надо к каждому существительному пришпилить эпитет. Надо ливануть метафор, сыпануть причастных оборотов. Заполировать сверху деепричастными. И всё это для верности − в восклицательном предложении. Мол, смотри, читатель, как я умею! Ай да Пупкин, ай да сукин сын!
Я стала замечать, что меня утомляют тексты, перегруженные писательскими изысками. Это всё очень напоминает плохой секс, когда партнёр есть, возня есть, а результата нет. Вот елозит он туда-сюда, пыхтит, и позы меняет, и потеет, а кульминация всё не наступает. И ты уже мыслями уносишься в сферы, далёкие от происходящего над тобой, вспоминаешь, заплатила ли за ЖКХ, придумываешь, что завтра на обед приготовить: мясо разморозить или рыбу.
Я понимаю, что вкусы разные. Кому-то нравится, когда много суеты вокруг, всё в кружавчиках и рюшах. Поэтому в кои-то веки не буду никого громить и клеймить позором. Я просто осознала, что выросла. Созрела. Для меня, как и для Бабеля, эпитеты – это приправа, чтобы оттенить вкус, а не забить его к чертям перцем или чесноком.