258 подписчиков

Биология и богостроительство: точка зрения крупнейшего английского биолога

22 августа 202022 авг 2020

4 мин

Оглавление

Автор текста:
Рецензия на книгу

Автор текста:

Ричард Докинз – крупный английский биолог, оксфордский профессор, самый известный и темпераментный популяризатор биологических наук в англоязычном мире. В России выходили его книги «Эгоистичный ген» и «Расширенный фенотип», утверждающие магистральную идею нынешней генетики: основной агент эволюции – не отдельная особь, и тем более не популяция или вид. Биологическая эволюция имеет дело исключительно с генами, информационными матрицами, воспроизводящими сами себя.

Особь может вести себя даже в ущерб личной выгоде, до полной гибели всерьез, если это способствует выживанию и размножению генотипа. На чем и основаны все разновидности человеческого и животного альтруизма и самопожертвования.

Две рецензируемые книги Докинза, несмотря на обилие в них «занимательной биологии», носят скорее философский характер. Труд «Бог как иллюзия» (в оригинале «Одержимость Богом») представляет кредо воинствующего атеиста, желающего обратить все человечество в свое неверие. Не удивительно, что многие аргументы Докинза здесь напоминают приснопамятного Михаила Александровича Берлиоза. Понятно, что христианские таинства повторяют ритуалы мистерий Диониса или Митры, но об этом интересней расскажут специалисты по истории религии. Понятно, что ветхозаветный Яхве – малосимпатичное с нашей точки зрения божество («ревнивец, женоненавистник и расист»), но кто вам сказал, что Бог должен соответствовать критериям гуманизма (не требуем же мы этого от гена). Понятно, что схоластические доказательства Его существования не выдерживают поверки логикой, зато схоластика сама по себе – величественный храм культуры, ничуть не хуже герметической доктрины или квантовой механики.

Стоит напомнить также, что существуют разные логические системы, и Бертран Рассел, на аргументы которого опирается Докинз, просто опровергал доказательства Фомы Аквинского и Иммануила Канта с их собственных позиций. Между тем в сфере религиозного по большей части действует иная логика – Люсьен Леви-Брюль назвал ее пралогикой, а Клод Леви-Строс мифологикой. Это достаточно гибкая операционная система, способная к обобщениям, классификации и анализу, просто основанная на иных принципах. Нам она кажется диковинной, но именно она обеспечила выживание человечества во время последнего оледенения и сделала возможной неолитическую техническую революцию – возникновение земледелия и городов, выплавку металла и т. п.

С агностиками Докинз расправляется еще решительней: это, дескать, интеллектуальная трусость. При этом он дает несколько определений агностицизма, и все одинаково плоские (типа «Наличие и отсутствие бога одинаково вероятны», или «Не знаю, существует ли бог, но у меня есть сомнения»). На мой вкус, гораздо корректней формулировка Бориса Раушенбаха: «Мне хочется верить в осмысленность мироздания, но я не понимаю, почему я должен исповедовать догматы какой-либо религии».

Вопрос, почему человечество так упорно занимается богостроительством, Докинз пытается решить с помощью теории мемов. Мем – такой же репликатор, как ген, только на культурном уровне, это минимальный воспроизводящийся кирпичик культуры (иероглиф, сюжетный мотив, способ кирпичной кладки или заплетания кос). При этом религиозною сферой ведают какие-то особо воинственные мемы. И как естественный отбор идет на уровне генов, а не особей, так и распространение религии приносит пользу только самим религиозным идеям. Впрочем, физическая природа мемов непонятна и самому Докинзу. Не говоря уж о том, что соотношение мифологии, религии и магии – отдельный огромный вопрос, который дискутировался на протяжении всего прошлого века. Его можно, конечно, разрубить как гордиев узел, но непонятно, кому от этого будет польза и удовольствие.

Сильнее всего аргументы Докинза там, где он показывает, что религия в сегодняшнем мире вещь, собственно говоря, излишняя. Милосердие – не монополия религии: альтруизм и склонность к самопожертвованию заложены в нас на генетическом уровне. Многие христиане просто не читали Библии; столкнувшись с положениями Ветхого Завета (скажем, что за сбор хвороста в субботу или супружескую неверность полагается смертная казнь), они трактуют их как некий символизм или игнорируют. Значит, Библия оценивается ими на основе предвзятых моральных ценностей, а вовсе не является их источником.

Тезис о том, что наука не должна вторгаться в дела религии (это, мол, непересекающиеся сферы), по Докинзу, не выдерживает критики хотя бы потому, что религия охотно пользуется аргументами науки, когда ей это выгодно. Скажем, многие богословы испытывают симпатию к антропному принципу («Мы видим Вселенную такой, потому что только в такой вселенной мог возникнуть наблюдатель, человек»), который сформулировали в 1970-х годах. Возникновение жизни маловероятно, потому что жизнь может существовать на одной планете из миллиарда. Есть шесть параметров, или физических постоянных, которые сохраняют свою величину в любой точке Вселенной; будь они другими, жизнь была бы невозможна. По мнению верующих, это может служить доказательством Божьего промысла. По мнению Докинза, все обстоит ровно наоборот: антропный принцип – альтернатива принципу божественному. Само существование человека означает, что возникновение жизни вполне вероятно; даже если она может возникнуть на одной планете из миллиарда, во Вселенной существуют миллиарды пригодных для жизни планет, а физик Ли Смолин разработал вполне дарвиновскую теорию мультивселенной, где новые вселенные рождаются из черных дыр; часть из них неизбежно должна существовать достаточно долго, чтобы в них появилась жизнь.